Сады Хаоса. Книга 1. Закон необходимости

Темнов Михаил

– О, ваша светлость! – воскликнул первый маг королевства. – Великая тайна их прихода в последовательной цепи новых рождений. Дети Тату, придя в мир Фаэтона, с первых же минут начинают постигать тайны мира только через свою кожу и обоняние. В две недели они на расстоянии, из десятка женщин, по теплу тела определят свою мать, прохладу стен родной пещеры и жар ее очага. Через год они сами выйдут из пещеры и по одним им известным приметам найдут дорогу обратно. А вскоре ребенок Тату, по сути не зрячий, из пасущегося стада животных безошибочно выделит только тех, что принадлежат его семье. А через два года он на расстоянии почувствует жажду цветка. Как вам это, ваша светлость?

– Как необычно ты говоришь, Адри!

– Об огне, воде, ветре и Солнце, обо всем, к

чему прикоснутся их тела и души, они узнают за эти годы значительно больше, чем все философы Фаэтона. Поэтому они больше мудрецы, чем воины. Хотя и воины они отменные, только не в нашем понимании. Дети Тату на расстоянии, неведомым нам внутренним зрением определяют врагов и друзей племени. Они узнают об угрозах врага, расскажут о его силе, приемах, которыми он владеет, и какое оружие достанет из-за спины… По сути, в своей жизни дети Тату, как я уже говорил, ваша светлость, проходят целую цепь новых рождений.

– Новых рождений? – искренне удивился король. – Как это понимать, любезный друг?

– Это, так сказать, условное, абстрактное определение. Они уже рождены! Под новыми рождениями следует понимать иные, внутренние, глубинные изменения. Эти дети окружающий мир начинают постигать еще во время беременности матери. Изучают они и саму мать. Ребенок знает о том, что он покинет ее лоно. Через утробу матери он ее глазами видит наш огромный мир, который воспринимает ее ушами. С этими воспоминаниями он приходит к нам, но слепой, глухой и немой. Его со всех сторон обступает полная темнота и мертвое безмолвие. Но остается память о Свете! Память о волшебных звуках! С ней он, в ожидании очередного рождения, и живет многие годы. Приход в мир Фаэтона и постижение его обонянием и осязанием – это и есть его второе рождение. У всех детей Тату это происходит по-разному. Кто рождается в четыре года. Кто в пять, шесть либо иной срок. Но у всех один и тот же результат. В то же время ребенок Тату продолжает доводить до совершенства свое внутреннее зрение. С годами он ощущает даже тепло далеких звезд! Практически перед вторым рождением он начинает видеть и духовное строение всего окружающего. Деревья, кусты, цветы, травы. Словом, все, что будет окружать его. Поэтому, будучи еще слепым, он на местности ориентируется лучше, чем любой зрячий.

Как следующее рождение, у ребенка Тату в восемь-десять лет появляется слух. Являясь слепым, глухим, по сути, видя и чувствуя своим телом мир звуков, он неожиданно начинает их слышать. Первые недели Тату будет наслаждаться пением ветра между скал, который, только на ему понятном языке, расскажет ребенку о невиданных странах, морях, океанах, дальних городах. Порой бывало так, ваша светлость, что по истечении времени выяснялось, что когда вырастал подобный ребенок, то он знал о мире Фаэтона значительно больше, чем умудренные жизнью старейшины племени. Тату может подолгу сидеть у ручья, который поведает ему о тайнах рождения воды, истории седых гор, что купаются в пушистых облаках. Он днями будет слушать пение птиц. Ребенок протянет к ним свои руки и, о чудо, эти дивные создания сядут ему на ладони, не прерывая своей песни. И лицо дитяти расплывется в счастливой улыбке. Тату, затаив дыхание, будет наслаждаться танцем мотыльков. Его невидящие глаза безошибочно найдут их над цветочной лужайкой.

Король Кард метнув взгляд в притихших советников. Они были растеряны.

– Разве это не есть счастье, мой государь? – повысил голос маг Адри. – Разве это не есть новое рождение? Ведь мы, к сожалению, не умеем радоваться этим мелочам. Ребенок Тату как чуда ждет дня, когда сможет слышать, видеть, а потом и говорить. И он всю жизнь будет ценить каждое прожитое в этом мире мгновение, и пользоваться его благами. Поэтому Тату с глубокой ответственностью относится к любому произнесенному слову. Оно для него – самая большая ценность! Как сама жизнь! Ведь за все это он заплатит годами одиночества – долгого, томительного ожидания. Дети Тату – это совершенство! Это пример нам. А как они любят, ваша светлость! Об их даре любить только одну женщину преданно, искренне, без остатка, в дальних мирах ходят легенды.

Трагедия их любви в том, что они практически все становятся жрецами и не имеют права на семью. Но и здесь их любовь оказывается сильнее. Тату, однажды полюбив, ищут свою женщину, – душу-избранницу – в последующих жизнях. Это позволяют особенность их рождения и знания, полученные в храме Ши Тай. И они не успокоятся до тех пор, пока не найдут ее. А женщина, вкусившая любви Тату, всю жизнь буде желать только его. И только одного его она будет ждать. Ждать столько жизней, сколько потребуется. Вот такая она необычайная у них, всепоглощающая Вселенская любовь.

– Удивительные дети! – заключил король. – А какова их дальнейшая судьба?

– Они, как избранные со дня рождения, не принадлежат миру Фаэтона. Они, ваша светлость, принадлежат Всеединому. В шестнадцать лет, когда к ним приходит дар речи, произнеся то, что накопилось в их душе за годы ожидания дара творить слова, они уходят в горы, к жрецам храма Ши Тай. Там учатся, постигают иные таинства и в итоге становятся жрецами. Сильными и непобедимыми! Оттуда их отправляют в иные Миры, где они служат Свету. Там они становятся учителями и даже садовниками в Садах Всеединого. Нам не известны их подвиги. Но в храме Ши Тай бережно хранят память о каждом. Это все, что я могу рассказать Вам, о племени Тату и рожденных детях. Все остальное неведомо нам.

– Так в чем тайна рождения этих детей? – спросил король.

– Она есть, мой государь, но о ней я вам расскажу только тогда, когда сам кое-что еще проверю… Если это окажется так, ваша светлость, то вы будете очень удивлены.

– Разве можно чему-то удивляться после услышанного?

– Можно, государь, – многозначительно ответил маг и закрыл толстую книгу…

Часть вторая

Космический вестник

Глава 1

Технократический Фаэтон.

Марсианская империя. Начало космических учений фаэтов.

Денис Ребров, положив кристалл на покрывало, растерянно посмотрел на него. Увиденное ошеломило с первых же секунд. То, что развернулось в его сознании, похоже, не имело отношения к историям из древнего Фаэтона. Теперь это было нечто технократическое, по своим масштабам и возможностям значительно превосходящее современные земные достижения. Любопытство пересилило неуверенность и пленившую растерянность. Россиянин накрыл кристалл ладонью. В сознании появились новые объемные картины. Голос Паино-Ки-Локки вновь зазвучал за кадром:

– Если ты дошел до этого раздела, то можешь изменить восприятие информации. Положи кристалл на грудь и сосредоточься на своей душе. При правильном выполнении моих рекомендаций все остальное будешь видеть и слышать не как зритель, а как непосредственный участник тех событий.

Денис последовал советам и тут же удивился результату. Текст в мыслефильме, к картинам окружающего мира больше не начитывался. Ки Локки был в россиянине, став частью его мыслей, оценок и желаний. Этому новому состоянию и поспешил отдаться Ребров. Это новее, неожиданное обрушившееся на него, было необычным. Но Денис, вслушиваясь в голос Паино-Ки-Локки был готов его воспринять.

…Отпраздновав 3678 год эпохи Гау, – одиннадцатимиллиардное население Фаэтона, отдохнув от торжеств, вновь с головой окунулось в будни. Никто из них, как, впрочем, и восьмимиллиардной цивилизации Великой Марсианской Империи, не подозревал, что этот год станет роковым в их истории.

Цивилизации Фаэтона и Марса исторически враждовали между собой. За многие тысячи лет их существования легионы марсиан двенадцать раз вторгались на Фаэтон. Одиннадцать военных походов выпали на эпоху птицы мудрости Та; все через Звездные врата. Последняя война – двенадцатая – пришлась на начало эпохи Гау. О ней на Марсе старались не вспоминать. Она стала шоком для марсиан. После нее, в один день с закрытием Всеединым Звездных врат, Великая Марсианская Империя потеряла сто двадцать одну покоренную огнем и мечом планетную провинцию. С того времени между цивилизациями неприязнь только усилилась.