Сафари в Ла-Пасе
Шрифт:
– Я желаю вам добра, – сказал Малко, не скрывая своего отвращения. – Я вам дам денег на побег, если вы согласитесь помочь мне.
Убийца несколько расслабился. Опершись о стену, он держал все еще кинжал в руке, но звериной готовности к прыжку уже не было. Малко вынул из кармана пачку стодолларовых купюр и показал ее Раулю.
– Я готов хорошо заплатить вам, если скажете мне, что убили дона Искиердо по приказу майора Гомеса.
Рауль отрицательно покачал головой. Не спуская глаз с денег, он произнес что-то на аймара.
– Это
– Скажи ему, что мы точно знаем, что это он.
Лукресия долго говорила по-аймарски. Рауль разглядывал грязный пол. Когда она смолкла, он коротко бросил всего два слова.
– Он хочет, чтобы мы ушли, – сказала Лукресия. И добавила по-английски: – Он остерегается нас.
– Я знаю, майор Гомес уже отдал приказ убить тебя завтра же, – заявил Малко, – Они придут сюда в камеру и пристрелят тебя из револьвера. Ты не сможешь помешать им. Так сказал лейтенант.
Выражение паники промелькнуло в черных глазах убийцы.
– Майор Гомес – мой друг, – произнес он неуверенно.
– Если б он был твоим другом, – съязвил Малко, – ты не сидел бы здесь. Он запер тебя тут, чтобы прикончить. Хоть ты и оказал ему услугу... Итак, я – твой последний шанс. Иначе...
– Вы врете, – взревел Рауль.
Он направился к Малко с ножом в руке, явно намереваясь воткнуть его прямо в печень.
Малко отступил.
– Прощай, Рауль, я буду молиться за тебя...
И в ту минуту, когда он собрался уже распахнуть дверь, «маркесе» быстро произнес:
– Зачем это вам?
Малко обернулся.
– У меня с майором Гомесом счеты, – сказал он просто.
Выражение лица Рауля изменилось. Некое подобие улыбки появилось в его грубых чертах, и он опустил нож. Такой язык он понимал.
– Почему ты хочешь, чтобы я предал своего друга Гомеса?
– Потому что у вас нет выбора. Если вы откажетесь, завтра вы будете покойником, – сказал Малко.
Рауль размышлял, наморщив лоб. Он был уверен, что этот иностранец говорит правду, что Гомес действительно хочет избавиться от него, Рауля, потому что он оказал ему слишком много услуг. В лучшем случае, ему предстоит гнить десять лет в настоящей тюрьме, где у него не будет ни такой постели, ни женщин.
Для побега у него нет денег. Разве что какие-то сотни песо.
– Мне надо тысячу долларов, чтобы смыться, – заявил он.
Побег будет стоить не больше двухсот долларов, а потом он рванет в Перу. В Лиме всегда найдется работенка для таких, как он.
Малко не колебался ни минуты.
– Тысяча долларов? – годится. Но мне нужно письменное признание с указанием деталей.
Рауль отшвырнул кинжал на кровать и протянул руку.
– О'кей.
Малко пожал ее с отвращением. Ну и профессия! Принц крови, Светлейшее Высочество, жмет руку наемному убийце самого низкого пошиба... Его знатные предки, должно быть, перевернулись в гробах.
Но, к счастью,
– Писать надо начать сейчас же, – объяснил Малко. – Я хочу прежде всего знать, как майор Гомес попросил вас убить Искиердо.
Рауль расплылся в циничной улыбке:
– Да так просто и сказал: шлепнуть, и точка, и никаких проблем. Он отвалил тысячу песо. Но я ничего не стану писать, пока не выйду отсюда. Это слишком опасно.
Тут вмешалась Лукресия:
– Когда ты хочешь убежать?
– Вечером, часам к десяти-одиннадцати.
– Чудесно, – сказал Малко. – Мы будем ждать его перед тюрьмой. И отвезем в надежное место.
«Чуло» слушал, нахмурив брови.
– Я хочу податься в Перу, – сказал он.
– Но только потом, – ответил Малко.
Он взял вторую половину от купюры с посланием и еще две целых бумажки и протянул их Раулю. Затем коротким движением разорвал пополам семь стодолларовых купюр и левые половинки отдал Раулю.
– Мы будем ждать вас с 10 часов на площади Сукре. Вторые половинки получите при условии, что поедете с нами.
Рауль запихнул бумажки в голубую куртку. Опасные искры мерцали в его маленьких черных глазках. Столько денег он еще никогда не видал.
– До вечера, – сказал он. – До встречи.
Лукресия первой вышла из камеры.
– Он, конечно, попробует нас опередить, – сказал Малко. – Сразу же как получит вторые половинки. Тогда уж будь начеку.
За входной оградой их ждал лейтенант, болтавший с одним из заключенных.
– Вы довольны визитом, сеньор? – спросил он.
– Я в восторге, – заверил Малко. – Ваша тюрьма – наираспрекраснейшая во всем мире.
– Делаем, что в наших силах, – скромно заметил боливиец.
Женщина, обыскавшая Лукресию при входе, теперь одарила их улыбкой. На улице шел дождь. Малко стал молиться, чтобы майор Гомес не опередил его...
К углу старой стены Рауль прибежал запыхавшись. Подкупать старшего сторожа ему не понадобилось. Часовой неосмотрительно повернулся спиной, и он воткнул ему нож в спину с такой силой, что погнул лезвие. В его положении аккуратничать не приходилось.
Затем чуло устроили ему живую лестницу для побега из старых мастерских. Рауль уплатил за все про все сто песо. Теперь он оглядывал тихую маленькую площадь.
Поскольку труп часового он затащил к себе в камеру, его не скоро хватятся. Но спокойно чувствовать себя он не мог. Люди Уго Гомеса вездесущи. Рауль заметил машину, стоявшую перед грудой строительного мусора возле тюрьмы. Внутри виднелся один человек. При свете фонаря Рауль узнал черноволосую девушку. Он обошел машину, грубо рванул дверцу и плюхнулся на переднее сиденье; Лукресия вздрогнула, у нее вырвался легкий крик. В Рауле угадывались напряжение и злость. Он спросил:
– Где доллары?