Сага о Копье: Омнибус. Том I

Уэйс Маргарет

— Что за паломники? — спросила Лорана, опуская наземь свой заплечный мешок.

— Откуда мне знать, — отворачиваясь, пожала плечами Сильвара. — Это всего лишь легенда моего племени, и неизвестно, есть ли в ней хоть доля истины. Теперь-то сюда уж точно никто не приходит…

Врет, решила Лорана, но вслух ничего не сказала. Ей было уже все равно: она слишком устала. А вокруг царила такая странная, неестественная тишина, что даже негромкий голос Сильвары звучал, словно крик. Спутники молча разостлали свои одеяла, и так же молча, безо всякого аппетита, поели,

кое-как прожевав сушеные фрукты, извлеченные из мешков. Даже кендер вел себя смирно. Туман глушил все звуки, лишь из лесу доносилось равномерное шлепанье капель, падавших с ветвей на ковер из мертвой листвы…

— Спите, — тихо проговорила Сильвара, устраиваясь около Гилтанаса. — Ибо, когда встанет серебряная луна, нам пора будет идти.

— Встанет, ну и что? — зевнул кендер. — Все равно мы ее не разглядим в этаком тумане…

— И тем не менее идти надо. Я вас разбужу.

— Мы непременно поженимся, — сказал Гилтанас. Вот кончится Совет Белокамня… вернемся с Санкриста и сразу поженимся!

Они с Сильварой лежали рядом, под одним одеялом. Девушка вздрогнула в его объятиях, ее волосы защекотали ему скулу… Однако она не ответила.

— И не беспокойся о том, что скажет мой отец, — сказал Гилтанас, улыбаясь и гладя ее чудесные волосы, сверкавшие даже во тьме. — Он, конечно, первое время будет держаться ужасно сурово и мрачно, но я ведь младший — кому какое дело, что со мной станется!.. Братец Портиос произнесет пару напыщенных речей, пошумит, повозмущается — и тоже привыкнет. А мы не будем обращать на него внимания! И с моим народом нам жить тоже совсем не обязательно. Я не знаю, сумею ли я ужиться с твоими, но я постараюсь. Я неплохо стреляю из лука. И я хочу, чтобы наши дети росли в чаще лесов, росли свободными и счастливыми… Сильвара! Ты плачешь? Что случилось, любимая?

Гилтанас покрепче прижал ее к себе, и она уткнулась лицом в его плечо, горестно всхлипывая.

— Ну, ну, что ты, — ласково шептал он, улыбаясь в темноте. И что за народ — женщины! Что, спрашивается, он ей такого сказал?.. — Все будет хорошо, Сильвара, — шептал он. — Все будет хорошо…

Потом он заснул, и ему приснились среброволосые ребятишки, бегущие по зеленому лесу…

— Пора! Надо идти…

Лорана почувствовала, как кто-то встряхнул ее, взяв за плечо. Вздрогнув, она открыла глаза. Из памяти медленно улетучивался смутный, пугающий сон. Дочь племени Диковатых Эльфов стояла подле нее на коленях.

— Пойду будить остальных, — сказала Сильвара. И растворилась в ночи.

Лорана уложила свои вещи, двигаясь, точно лунатик. Сон нисколько не освежил ее, даже, казалось, наоборот, утомил еще больше. Она ждала, дрожа от холода в темноте. Где-то рядом закряхтел старый гном: от стужи и сырости у него разболелись суставы. До Лораны только тут дошло, чего ему, наверное, стоило это путешествие. Ему ведь было уже почти сто пятьдесят лет — почтенный возраст для гнома. Он был все еще бледен после «тяжелой болезни», перенесенной на корабле. Его губы, едва видимые в бороде,

приобрели синеватый оттенок, и он время от времени прижимал руку к груди. При этом Флинт вовсю убеждал их, что чувствует себя прекрасно. И в походе держался наравне с другими, не отставал…

— Ну, мы готовы! — прокричал Тас. Пронзительный голосок породил в тумане странноватое эхо, и кендер явственно ощутил, что потревожил нечто. — Извиняюсь, — добавил он опасливо. — Вот это да. Флинт! Совсем как в храме, а?

— Заткнись — и пошли! — огрызнулся гном.

Сильвара зажгла факел; после темноты его пламя показалось ослепительно ярким.

— Нам будет нужен свет, — объяснила она, прежде чем кто-либо успел возразить. — Страшиться нечего: долина, в которой мы находимся, заперта и запечатана. Когда-то отсюда было два выхода: один вел в земли людей, к поселению Рыцарей, а другой — в страну людоедов. Оба завалило при Катаклизме. Я же провела вас путем, известным лишь мне.

— И твоему народу, — напомнила Лорана.

— Да… моему народу… — сказала Сильвара, и Лорану удивила ее внезапная бледность.

— Куда ты ведешь нас? — настаивала Лорана.

— Скоро увидите. Мы будем там через какой-нибудь час.

Спутники переглянулись, потом уставились на Лорану.

Чтоб вам, подумалось ей.

— Что смотрите? — спросила она сердито. — Можете что-нибудь предложить? Остаться здесь в тумане?..

— Я не предам вас! — в отчаянии прошептала Сильвара. — Ну пожалуйста, не отказывайте мне в доверии…

— Ладно, веди, — устало выговорила Лорана. — Веди.

Туман, казалось, сгустился еще больше. Факел Сильвары с трудом разгонял тьму.

Ни у кого уже не было ни малейшего понятия о направлении. Ничто вокруг не менялось. Они шли сквозь высокую траву, деревьев нельзя было различить. Иногда из тьмы вырастали гигантские валуны, но больше ничего не было видно. Ни птиц, ни ночных зверюшек.

И всеми мало-помалу овладевало знакомое ощущение необходимости спешки, заставлявшее прибавлять шагу.

Сильвара остановилась внезапно, безо всякого предупреждения.

— Пришли, — сказала она и высоко подняла факел.

Туман озарился. Сперва глазам спутников предстало лишь нечто неопределенное, смутно маячившее в тумане. Никто не мог понять, что же это такое. Сильвара двинулась вперед, и они последовали за ней, снедаемые любопытством и страхом.

Потом ночную тишину нарушило бульканье — казалось, где-то поблизости закипал гигантский котел. Туман же сделался еще плотнее, а в воздухе повеяло влажным, душным теплом.

— Горячие источники! — первым сообразил Терос. — Ну конечно! Так вот откуда постоянный туман. А там что за темная тень?

— Мост на ту сторону, — сказала Сильвара и осветила факелом каменную кладку, блестевшую от сырости. Под мостом, испуская пар, клокотали во тьме горячие источники.

— И мы должны пересечь ЭТО? — Флинт с ужасом смотрел в черный кипяток. — Пересечь ЭТО?..

— Это Входной Мост, — отвечала Сильвара. — Так его называют.

Гном только сдавленно застонал.