Сага о Северных островах

Бутырская Наталья

Как знать, может, я зря его подозревал? Вдруг у него только нрав такой неловкий? Или, может, он хотел быстрее войти в хирд, сдружиться с нами, потому и устраивал попойки одну за другой? Выпивка — обычное средство для знакомства и сближения хирдманов.

Наверное, я бы немного поверил Росомахе, если бы не случай с Неви. Вот уж у кого нрав легкий! Хоть этот парень и был старше меня, но ведет себя, точно маленький щенок: крутится повсюду, мешается под ногами, но такой смешной и жалкий, что даже пинать не хочется. Вот и Неви также: грести не может, так как силенок мало, к парусу его не подпускали, но он ходил по кораблю, приставал с глупыми

вопросами и широко раскрывал глаза, когда ему отвечали. Восторгался каждым ульвером, в каждом нашел что-то хорошее, даже в Видарссоне, хвалил оружие, не обижался на шутки и сам смеялся первым над собой. Шумный, но забавный.

Никто толком не понял, как Неви очутился за бортом. И пока мы убирали парус и садились за весла, чтобы грести обратно, он остался далеко за кормой. Впрочем, как любой норд, живущий на побережье, парень прекрасно умел плавать, так что мы скоро его подобрали. И на расспросы, как же он так умудрился, Неви лишь мотал мокрой головой, улыбался и говорил, что поскользнулся и выпал.

Но вечером подошел Простодушный и сказал:

— Это Росомаха его выкинул.

— Зачем? Убить хотел? За что?

— Вряд ли убить. Видать, скучно стало, или Неви его раздражал. И учти, сам парень тоже непрост. Хоть он чирикает и прыгает, как воробей, но это напускное. Внутри он не таков.

Я нахмурил лоб.

— Вроде Фарлея, что ли? Тоже чей-то лазутчик?

Херлиф рассмеялся.

— Эк же ты придумал. Кому нужен двурунный мальчишка?

— Фарлей и вовсе без рун ходил.

— Ну, тут тебе решать. Я лишь сказал, что Неви не так глуп и прост, как хочет выглядеть.

Сказал и ушел. А я теперь сиди и думай, что всё это значит. И поступок Росомахи, и ухватки Неви. И почему парень не указал на виновного? Испугался?

Дурные мысли изводили меня на всем пути, так что когда «Сокол» вошел в извилистый фьорд, ведущий к Хандельсби, я обрадовался больше всех. Мы приняли на борт конунгова человека, который провел нас по узкому пути меж мачт и рифов.

Перед нами предстал самый большой город в Северных морях, широко раскинувшийся по двум берегам залива. Хотя Хандельсби уступал Сторборгу в размерах, зато он был намного лучше защищен. И я рад был увидеть корабли возле пристани, крыши домов, лодочки, перевозящие людей с одного берега на другой, склады… Все же я провел здесь целую зиму! Как там старики, у которых мы жили с Тулле? Что с Магнусом? Здешний праздник Вардрунн был самым запоминающимся в моей жизни. Да и пир у Рагнвальда, где на входе стоял черный человек, тоже пока никто не переплюнул. А турнир по кнаттлейку? А знаменитые хельты? Болли Толстяк, Моди Косы, братья с железными шкурами. Столько всего случилось! А ведь я тогда был всего лишь карлом. Сейчас переплывать залив не стану даже за золото, хотя…

Я мельком обернулся, чтобы еще раз взглянуть на город. За веслами-то особо не разглядываешь. И что-то из увиденного царапнуло глаза. Что-то, чего не должно быть в Хандельсби. Пара взмахов. Еще раз повернул голову.

Как только «Сокол» мягко подошел к причалу, я первым сошел с корабля и уставился на знакомый уже желтый круг над одним из домов.

— Откуда здесь это? — возмущенно закричал я.

К нам уже спешили люди, что присматривали за пристанью. Конунгов человек махнул рукой, показывая, что всё в порядке.

— Никак это Безумец? — сказал кто-то.

И впрямь мой знакомец. Один из тех, кто видел, как я переплывал залив. Мы потом немало выпили с ним и другими

жителями столицы. Впрочем, меня многие здесь помнили. На кнаттлейк тогда полгорода пришло поглазеть.

— Он самый, — криво усмехнулся я.

— Хускарл? Девятая руна? Ничего себе!

— А говорили ж, что ты помер.

Вскоре меня обступили. Кто-то хлопал по плечу, кто-то удивлялся моим серебряным браслетам, кто-то — рунам. Я только и успевал здороваться, отвечать на вопросы и оборачиваться. Многие узнали и Альрика, да вот к хельту приставать побоялись.

— Разве это не корабль Скирикра?

От этого вопроса меня окатило холодом.

— Верно. Красный с соколиной мордой. Как две капли!

Неподалеку стояли парни, в которых из-за стриженных волос и подрубленных бород легко было узнать уроженцев Бриттланда. Неужто они из рунного дома? Впрочем, почему бы и нет? Бриттланды ведь поехали не только в Мессенбю, поди, в других городах их не меньше.

За Альриком вышли Росомаха и его приятели, грубо растолкав обступивших причал людей. Их пропустили без возражений, а вот стоило только мне двинуться следом, как стриженые перегородили путь.

— Почему у вас корабль Скирикра? — спросил восьмирунный хускарл, самый сильный среди бриттландцев.

— А кто ты таков, чтоб я тебе отвечал? — вспылил я.

— Да ведь это ж тот изгой! — узнал меня один из них.

— Который Хрокра грозился сжечь?

— Ну. Он еще солнечного жреца зарубил на пиру.

— Чего-чего сделал?

Бриттландцев окружили знакомые из Хандельсби и потребовали рассказать мои подвиги в чужих землях. Ульверы тоже присоединились к толпе, кто-то признал Херлифа, другие вспомнили Сварта, уроженца столицы. Так что вскоре мы все перебрались во двор, я так и не понял, чей это был дом. Там вынесли столы прямо на улицу, распихав кур и гусей, расставили бочонки с элем, зарезали свинью, а пока бабы варили похлебку из теплой еще требухи, кто-то сбегал в харчевню, взял пирогов с разными начинками, соседи тоже натащили снеди. И вскоре ульверы, бриттландцы и здешние жители сидели вперемешку и выпивали. Разве что Вепрь ушел за Альриком, да Ледмар со Слепым остались на «Соколе».

Я узнал, что в Хандельсби доходили кое-какие слухи о том, что творилось в Бриттланде прошлым летом. Торговцы и хирды часто пересекают море туда и обратно, а уж рассказывать и слушать истории норды любят. Так в столице узнали о том, что ульверы стали изгоями и ушли, но раз мы не появились в Северных морях, многие решили, что мы умерли: либо погибли в шторме, либо нас зарезали родственники Хрокра. Кое-кто слышал и о моей ссоре со Скирикром, но такое сплошь и рядом случается. А вот весть о том, что Харальд отменил изгнание, знали немногие, так как война с драуграми затмила всё.

— Так откуда у вас корабль Скирикра? — еще раз переспросил тот же хускарл.

Соврать? А зачем? Да и как? Не скажешь же, что Скирикр нам его подарил и сжег себя в развалинах рунного дома. Его дед и отец мертвы. Неужто кто запросит виру за его смерть? Хотя Вальдрик и Вальгард погибли, защищая Бриттланд от драугров. И многим воинам придется не по вкусу смерть их потомка.

— Я расскажу, — поднялся Херлиф. — Многие меня знают. Я родился и вырос в Бриттланде, в семье Арвида, и пять лет прожил в рунном доме под присмотром мудрого Вальдрика. Последний год я ходил с ульверами. Я был рядом и когда началась эта история, и когда закончилась. Не стану приукрашивать и расскажу, как всё было.