Сага о Северных островах
Шрифт:
— Солнце… Оно то есть, то его нет. А оружие всегда с тобой. Как и Фомрир!
И снова нас заволокло клубами серого тумана. Я подхватил Эгиля под руку и потащил его вперед, за Стигом и Альриком. И каждый, кто лучше выдерживал давление, поддержал слабого. Из семирунных только Живодер и Слепой держались лучше всех. Не так уж бесполезен его дар. Коли бы я сумел принять его в стаю, так сейчас бы все ульверы держались, как он.
Дорога взбиралась выше, цепляясь за склоны и петляя возле огромных камней. Туман понемногу расходился под порывами ветра. И чем выше
На нас набрасывались самые чудные и никогда не виданные прежде твари. У одного были оленьи рога, только они гнулись и могли швырять окостеневшие заостренные кончики. Отчаянному зацепило плечо, но он только обрадовался. Другая тварь напомнила недовыросшего волка с щупальцами. Потом на нас налетели летучие мыши, от пронзительных криков которых я едва не оглох. Я и сам не заметил, как мой дар проснулся. Лишь когда в очередной схватке с десятирунной тварью не глядя отмахнулся от ее левой головы, понял, что уже давно опираюсь на ощущения ульверов. Отрубив одну из голов, я потянулся к дальним хирдманам, коснулся Вепря и Булочки, порадовался, что у них все хорошо.
И вдруг…
— Тебе, Фомрир!
Это не в стае. Но через Стейна я понял, что руну получил Магнус! И он воздал хвалы не Солнцу, а нашему богу.
— Дальше, дальше! — подгонял Стиг.
И мы бежали. Коршун сказал, что позади чует немало тварей, но они постепенно отстают.
Откуда столько? В прошлый раз мы далеко ушли на север, чтобы сразиться с великаном-измененным, и других тварей не видели. Нынче же их тут десятки. Неужто ярл Гейр совсем перестал чистить свои земли? Хотя нет. Даже на безлюдных островах нет столько тварей. Они же и друг друга жрут, не только на людей и скот бросаются.
На бегу мы зарубили еще несколько бездновых детищ. Они были быстры, потому смогли нас нагнать, но силой или крепостью похвастать не могли.
А вскоре показались каменные башни с частоколом. Ярл Гейр!
— Кто такие? — крикнули с башни.
— Стиг Мокрые Штаны от конунга! — ответил хельт. — И Рагнвальдссон! Открывайте!
— Сейчас! Ярла кликнем!
Обычный частокол мы бы и так перескочили, но тут ров, земляной вал, а сверху колья в три роста. Еще пойди допрыгни!
На удивление, возле ограды тварей почти что и не было. Лишь одна мешкоподобная тварь лежала поодаль. Силой она не пугала, всего лишь на тринадцатой руне. Почему ярл Гейр не расправился с ней до сих пор?
Энок прицелился, и я ощутил его удивление, потому глянул на тварь сам. Ни одного места, где ее можно пробить. Ульверы тоже заинтересовались. Стейн схватил камень и швырнул в тварь. Отскочил. Зато тварь заерзала, зашевелилась и вдруг выпрямилась, оказавшись размером с того же Стига. Сероватая шерсть заблестела тусклым железом, широкие почти медвежьи лапы растопырились в стороны, вместо головы торчала еще одна лапа. Словно открытая ладонь в шерсти. И всё равно ни одного пятнышка, куда можно ударить.
Я невольно оглянулся на ульверов. Неужто дар Энока уснул? Или мой? Нет, вон Видарссон с ног до головы весь в таких
Энок на пробу выстрелил, но стрела не пробила шкуру, запуталась в шерсти. Тварь же не двигалась, так и стояла, вытянув лапы-пальцы. И пасть до сих пор не показала. Как и глаза. Как и уши.
— Подымайтесь!
Крикнули со стены и перекинули две веревки через частокол. Мол, прыгайте через ров, хватайтесь и наверх. Стиг тут же швырнул Магнуса в стену и сам пошел следом.
— Кай, давай ее завалим? — с жаром сказал Энок. — Будет тебе десятая руна! Сердце-то уже есть.
И впрямь! Неужто мы не справимся? Недавно вон сторхельтову тварь убили. И тринадцать рун — самое то, за десятую не перевалю, но и в недостатке не останусь. Стану хельтом! Самым настоящим! И это еще до двух десятков зим! А еще дар вырастет! Правда, я и представить не мог, как именно, но всяк явно будет лучше, чем сейчас.
Я ощутил, что стая тоже жаждала сделать меня сильнее. Ведь моя сила — сила стаи! И мы окружили тварь. Хирдманы, что не были затронуты моим даром, уже примеривались к веревкам на стене. Бритт и Свистун пошли вслед за Стигом и Магнусом.
— Росомаха, сюда! — кликнул Альрик.
И ульверы подтянулись к нам.
— Эй, не надо! Быстро сюда! — позвали из башни.
Неужто это их ручная тварь? Ни в жизни не поверю.
Мы напали. Каждый ударил, как смог, и ни один удар не пробил шкуру. Квигульв удивленно взглянул на свое копье, будто это оно виновато. Тварь молча набросилась на Рысь, и я едва успел прикрыть его щитом. Бдыщь! Хорошо, что недавно я ломал правую руку, а не левую, иначе бы едва зажившие кости разлетелись осколками. На умбоне появилась глубокая вмятина. Но тварь не успокоилась. Крутанулась колесом, встала на другие две лапы и взмахнула верхними. Видарссон отлетел на десяток шагов с расколотым пополам щитом.
Сварт перекатился к твари, обхватил ручищами одну из лап и дернул на себя. Росомаха рубанул по другой лапе. Квигульв вновь воткнул копье в живот безднову отродью. Альрик хлестнул мечом. Мой топор бессильно скользнул по железной шкуре.
Ни единой прорехи. Дар Энока словно бы соскальзывал с твари, как и оружие.
Всего лишь тринадцатая руна! Почему? Не верю, что мы не сладим.
Тварь крутанулась. И мы снова налетели. Снова впустую. Вдруг я что-то заметил. Не сам, через стаю. Энок! Он увидел, куда бить, пока тварь двигалась. Не так. Что-то мелькнуло и исчезло.
— Пусть крутится еще! — крикнул я.
Мы били, рубили, секли. Хотя толку было немного, но всякий раз Энок что-то подмечал. Только он. Никто в стае не видел того, что Ослепитель. Знать, в стае дары не так сильны, как у хозяина.
Стрела! Еще одна! Энок встал поодаль и спускал тетиву, опираясь лишь на дар. И почти всякий раз бил в спину твари, где торчал небольшой горб. Без головы-то непонятно, где у нее спина, а где брюхо, но тварь всегда вставала к нам стороной без горба, значит, тут у нее перед, а там зад. Кто ж к врагу задницей встает?