Сакалиба
Шрифт:
Никифором цифру: речь идет не о пленных (которых вряд ли могло быть столько), а о
людях, переселявшихся добровольно, причем после значительных политических
потрясений в Болгарии [468, с. 43 и прим. 24 там же], то есть, фактически, о волне
беженцев. Противоположное мнение высказал П.Харанис, заметивший, что при
транспортных средствах того времени переправа такого множества людей была бы
невозможна [428, с. 76- 77] (греческий ученый основывается
относительно того, что славяне бежали <через Понт Эвксинский>, то есть по морю, - для
таких плаваний их лодки-однодеревки были мало приспособлены). Отрицая
достоверность данной Никифором цифры, Харанис в то же время признавал, что
численность славян была сравнительно большой, возможно, несколько десятков тысяч
человек [428, с. 77-78]. На возражение Хараниса Диттен отвечает тем, что славяне
пересекали Босфор не на своих лодках, а на предоставленных Константином судах [449, с.
86]. Заметим, что Харанис вскоре изменил свое мнение, согласившись с тем, что данная
Никифором цифра заслуживает доверия [432, с. 12, прим. 8]. Тем не менее некоторые
ученые считают оценку Никифора преувеличенной - как и многие другие большие цифры, встречающиеся в трудах средневековых авторов [617, с. 50; 23, т. 2, с. 244, прим. 98].
43 Идею Малингудиса развил впоследствии Х.Диттен, показавший, что речь идет об
имени Мирко, уменьшительном от Мирослав [448, с. 102]. В.Бешевлиев полагал, что
Мюрицикий - имя не славянское, а протоболгарское, но не приводил ни доказательств, ни
аналогий [415, с. 229].
44 Альтернативное мнение относительно происхождения Фомы дает другой византийский
историк первой половины X в. Иосиф Генесий, согласно которому Фома был армянином
из семьи, жившей у озера
Газуру [185, т. 109, с. 998]. Но Генесий противоречит сам себе, ибо затем пишет, что Фома
был скифом [185, т. 109, с. 1027], то есть, очевидно, славянином. В современной
историографии это противоречие решается следующим образом: Фома был выходцем из
славянской семьи, жившей у озера Газуру в византийской Армении (см. ниже).
45 Относительно происхождения Фомы см., прежде всего, работу П.Лемерля <Фома
Славянин> [519]. Изучая данные различных источников, Лемерль приходит к выводу, что
наиболее правильна версия <Продолжателя Феофана>.
46 По незнанию древнегреческого языка не могу произвести текстуальный анализ этого
фрагмента, однако у П.Лемерля он выглядит так:
Столь малая активность франков по отношению к славянам объясняется тем, что
Каролинги в это время были заняты
были Баварское герцогство, Ланго-бардское королевство, Аварский каганат и саксы. Но к
началу IX в. первые три из этих противников уже перестали существовать, а с
сопротивлением саксов было навсегда покончено в 804 г., когда они были переселены за
Рейн. Франки вышли на границы славянских земель, германский и славянский миры
оказались лицом к лицу. Военные столкновения не заставили долго ждать себя: уже в 805
г. Карл, сын Карла Великого, нападает на чехов и ведет против них опустошительную
войну; при этом погибает князь чехов Лех [45, с. 120]. В следующем году тот же Карл
выступает в поход на другое славянское племя, сорбов, и разбивает их [45, с. 121]. Чехи и
сорбы фигурируют в изданной в 807 г. хартии <Статьи о различных делах> как
основные противники франков [162, т. 1, с. 136, № 49], однако захватнические
устремления Каролингов направлены и против других народов: в 808 г. Карл отправляется
с войском против смолян, глин ян и лютичей [45, с. 125]. Впоследствии в боевые действия
втягиваются все новые славянские народы. В 817 г. против франков восстают их бывшие
союзники ободриты, и тогда же в Паннонии начинается выступление Людевита.
Отдельные походы VIII в., таким образом, сменяются в следующем столетии
крупномасштабной экспансией. Одновременно мы видим еще два явления, которые нельзя
не отметить. С одной стороны, в первой, восходящей к 846747 г. редакции своего трактата
Ибн Хордадбех упоминает о невольниках-с<ж(хтоба, доставлявшихся в Машрик по
Средиземному морю [134, с. 92; 228, т. 1, с. 63-64,68-69], по всей вероятности,
рахданитами (о них см. ниже), о торговых путях которых подробно говорится в другом
фрагменте той же ранней редакции [134, с. 153]. Эти длинные торговые пути, разумеется, должны были к тому времени успеть сложиться, на что потребовались бы десятилетия, и
потому начало торговли невольннками-сдкалибя следует отнести как минимум к началу IX
в. С другой стороны, именно к концу IX - началу X в. относится первое известное нам
упоминание о cnyrax-сакалиба в мусульманской Испании (см.: часть III, гл. 2). К середине
IX в. спута-сакалиба уже регулярно появляются в источниках по Андалусии, а немного
погодя мы столь же регулярно видим их и в Северной Африке. Попытки восстановления
начальных этапов истории поставки невольников-са-калиба в исламский мир с