Сакалиба

Мишин Д. Е.

идеи, высказываемые Агобардом, сводятся к следующему: необходимо пропагандировать

христианство среди рабов и слуг [168, т. 5, с. 180-181], нельзя отказывать в крещении тем

из рабов-язычников, кто того пожелает [168, т. 5, с. 165], епископы должны иметь

возможность выкупать рабов у их хозяев [168, т. 5, с. 182]. При этом Агобард нигде не

призывает к насильственной конфискации рабов у иудеев и прямо заявляет, что <не то

утверждаем мы, что по мнению

нашему сынов их (иудеев.
– ДА/.) и рабов следует отнять

от них силою, но что приходящим к вере от неверных не должно отказывать> [там же].

Различное отношение к рабам-христианам и язычникам особенно хорошо заметно у

преемника Агобарда епископа Амулона: <...и да не служат им (иудеям.
– ДА/.) христиане

ни в городе, ни в деревне, - читаем мы у него, - но сами они с рабами-язычниками своими

делают и добывают для себя все необходимое> [40, с. 171]. Сказанное Амуло-ном

фактически значило, что иудеи могут беспрепятственно владеть рабами-язычниками, если

у них не будет рабов-христиан.

Позиция церкви действительно представляла собой определенную препону работорговле.

Между тем протесты церковных деятелей и даже постановления соборов не были в

состоянии уничтожить ее как явление. Более того, они даже не имели такой цели. В

основном церковь уделяла внимание рабам-христианам, весьма мало, как мы видели,

интересуясь язычниками. Славянские рабы, бывшие почти поголовно язычниками, не

могли особенно рассчитывать на защиту церкви. В том же случае, если проповедники

пытались уговорить рабов принять христианство и обрести тем самым свободу,

действовали королевские привилегии, запрещавшие обращаться к рабам с такими

призывами. Каролингские монархи хорошо понимали, что занимавшиеся международной

торговлей рахданиты представляют собою для них едва ли не единственный канал для

связи с экономически передовым в то время Востоком, и всячески старались удержать их у

себя. В <Деяниях Карла> Ноткера (род. около 840 г., ум. в 912 г.) упоминается

занимавшийся, по всей видимости, международной торговлей иудей-купец при дворе

Карла Великого [186, ч. 3, с. 16]. Раббн Донат и Самуэль рассказали Людовику

Благочестивому, что их рабов призывают к крещению и уходу от владельцев, и

королевская грамота недвусмысленно грозит санкциями тем, кто будет делать это в

дальнейшем [169, с. 309]. Аналогичное положение включено и в привилегию, данную

Давиду и Иосифу [169, с. 310]. О том, что Людовик Благочестивый был готов защищать

рахданитов не только на словах, но и на деле, свидетельствует одно из писем Агобарда.

Согласно

Агобарду, посланцы Людовика Благочестивого, направленные в Лион для

урегулирования конфликта между епископом и иудеями, с самого начала взяли сторону

последних [168, т. 5, с. 182-183]. В другом письме Агобард жалуется, что попал в

затруднение: если он будет отказывать рабам иудеев в крещении, то на него падет кара

Божья, если же решится крестить их - последуют земные санкции [168, т. 5, с. 165].

Похожие привилегии существовали, видимо, и в последующие времена, ибо ар-Ракик, как

мы видели, говорит, что иудеи-работорговцы пользуются покровительством франков.

Покровительствуя работорговле, Каролинги в то же время ставили на ее пути н

препятствия. Им, разумеется, было известно, что поток рабов направляется в Испанию, Магриб и другие мусульманские страны. Продавать рабов мусульманам означало бы не

только окончательно терять потенциальных новых христиан, но и содействовать усилению

врага. Последнее было, очевидно, для Каролингов главным побудительным мотивом для

введения серии ограничений на работорговлю. Ограничения предполагали, как правило, запрет на вывоз рабов с территории государства. Мы уже видели, что в жалованных

купцам-рахданитам грамотах содержалось разрешение торговать рабами лишь в пределах

Франкского королевства. Между тем первый такой запрет появился еще раньше, в марте

779 г., когда в Геристальский капитулярий было включено положение о том, что никто не

имеет права продавать рабов за границу [162, т. 1, с. 51]. Приблизительно два года спустя

аналогичный пункт появился в Мантуанском капитулярии [162, т. 1, с. 190]. Текст

последнего документа, между прочим, весьма показателен. С одной стороны, невольники

упоминаются наряду с оружием, и это ясно указывает, что рабы считались товаром,

приобретение которого могло бы усилить врага в военном отношении. С другой стороны, речь идет о христианских и языческих невольниках, это наводит на мысль о том, что вывоз

многочисленных пленников, захваченных в войнах на восточных границах Франкского

государства (на тот период, очевидно, саксов), уже начался.

В середине IX в. (845-846 гг.) подобное постановление принял синод, состоявшийся в Мо

(Париже). Его шестнадцатый пункт гласил:

<Купцы нашего королевства, христиане или иудеи, проходящие через столь многие

поселения и города верующих и везущие невольников-язычников в войско неверных и

наших жесточайших врагов, от чего жалкой смертью погибают рабы, которые, если бы их