Саксонские и нормандские короли. 450 – 1154 гг
Шрифт:
В 1120-х гг. он мог позволить себе быть щедрым. Изначально у него действительно не было владений в Англии. Его отец был графом Блуаским, а мать дочерью Завоевателя. Но он был младшим сыном и, подобно многим младшим сыновьям в феодальном мире — самому Генриху I в молодые годы, — не имел земель в собственности. Но в молодые годы он был принят в доме своего дяди-короля и получил от него немалую собственность. Титул Айский принес ему расположенную в различных местах собственность с центром на юго-востоке; титул Ланкастерский дал ему обширные владения на северо-западе, включая полуостров Фернес. Графство Мортен и земли, которые когда-то были владениями семьи Беллем-Монтгомери, сделали его самым богатым землевладельцем в Нормандии. В 1125 г. Генрих женил его на Матильде, дочери и наследнице графства Булонского. Матильда была внучкой св. Маргариты Шотландской, так что была потомком древнеанглийских королей. Она принесла ему немалое Булонское графство и титул Булонский, что представляло собой существенное состояние, бывшее собственностью ее отца. Таким образом, Стефан по крови был потомком Завоевателя, благодаря браку породнился с родом Кердика и Альфреда и стал одним из двух самых богатых баронов Англии и Нормандии. В 1127 г. он и эрл Роберт Глостерский, незаконнорожденный сын Генриха I, поспорили, кто из них должен первым от сословия баронов (после Давида Шотландского) присягать на верность императрице Матильде. Ясно, что эти двое были соперниками в борьбе за любовь Генриха. Грубое физическое испытание присудило победу Стефану, так как он, вероятно, был лучше обеспечен доходами. Он, безусловно, завоевал свое место при дворе раньше, чем Роберт.
Наверное, из любви к Стефану Генрих I в 1126 г. перевел младшего брата Стефана из знаменитого бургундского
Из близких Стефану людей его брат представляет собой самую волнующую личность. Более верной и постоянной, дающей правильные советы, но все же более удаленной от нашего поля зрения была супруга Стефана королева Матильда Булонская. В то время, когда судьба повернулась к Стефану спиной, когда в 1141 г. он оказался в тюрьме, она взяла бразды правления страной в свои руки. Две Матильды стояли друг перед другом; ирония судьбы состояла в том, что императрица, которую готовили к тому, чтобы править Англией, оказалась по своим умениям и личным качествам ниже королевы, которая в глазах всех была не более чем супруга короля. Правление королевы было кратким, но ее непоколебимая верность Стефану была одним из решающих факторов в возвращении ему короны и тем самым подготовке пути к более спокойным временам в последующие годы его жизни.
Сама императрица была жертвой династической системы, в которой она родилась. Ничей жизненный путь не показывает работу этой системы более ясно. Она родилась в 1102 г., обручилась в возрасте 8 лет и вышла замуж в двенадцать за императора Генриха V. В 1114 г. ее отправили в Германию. Она оставалась императрицей, пока в 1125 г. не умер ее муж. К тому времени она уже привыкла к своей новой стране и заимела там немало собственности. Англия и ее семья были почти полностью забыты, и она не имела никакого желания возвращаться. Но она имела несчастье быть подходящей вдовой, и, хотя она пыталась противостоять авторитету своего отца, в этом мире правили мужчины, а Генриху она была нужна для его планов. Привыкшая с ранних лет к самому высокому трону в Европе, она оказалась теперь вовлеченной в политику простого королевства; и что еще хуже, сочеталась неравным браком с графом, значительно младше себя. Матильда, видимо, была одарена некоторым обаянием и изрядным умом; в конце своей жизни она могла давать немало хороших советов своему сыну королю Генриху II, которым ему лучше было бы следовать. Но она была слишком молода, когда оказалась лицом к лицу с системой, которая дала ей богатство, не принимая во внимание ее счастье или комфорт. Она научилась пользоваться тем, что она императрица, и выходила, надменная и тщеславная, научившись контролировать вспыльчивый нрав, присущий членам ее семьи, и не привыкнув к необходимости располагать к себе своих сторонников и подданных. Ее второй брак был жалкой сделкой. В 1128 г. она вышла замуж за Жоффруа Анжуйского, но вскоре покинула его. Однако несколько лет спустя они помирились на достаточно долгий срок, чтобы у них появились трое детей. Но они никогда не были по-настоящему счастливы вместе. В 1139 г. они договорились разделить на части владения Стефана: императрица должна была вторгнуться в Англию, а Жоффруа — аннексировать Нормандию. Разделение сил, возможно, было или не было стратегически правильным; оно, безусловно, соответствовал о их внутрисемейному раздору. Что характерно: Жоффруа сопутствовал успех, а Матильде нет. Она подошла к успеху очень близко благодаря умелому руководству своего единокровного брата Роберта Глостерского, но, когда настал час ее триумфа, ее характер, испорченный богатством и невзгодами, оказался самым сильным оружием Стефана.
В начале 1136 г. английская знать сплотилась вокруг Стефана, и казалось, будто он станет владыкой королевства. Бароны, которые испытывали колебания, даже Роберт Глостерский, в конце концов, прибыли к его двору. В 1137 г. он чувствовал себя достаточно уверенно для того, чтобы приплыть в Нормандию и навязать свое правление в остальных владениях Генриха I. Но волнения уже нарастали. Церковь установила, что Стефан не способен держать данные им обещания насчет того, чтобы править справедливо. Некоторые бароны не смогли забыть, что они присягали на верность императрице, другие сочли удобным вспомнить свою клятву, когда увидели, что Стефану не хватает умения добиваться результата, присущего его дяде и деду. Стефан был отважным и талантливым военачальником, но он не обладал настойчивостью, необходимой для того, чтобы подчинить себе замки баронов, и максимальной жестокостью, чтобы заставить их себя бояться. В сентябре 1139 г. императрица прибыла в Англию, и группа баронов, возглавляемая Робертом Глостерским, оказала ей радушный прием. С 1139 по 1148 г. она оставалась в Англии. На протяжении всего этого времени она имела надежную опору на западе страны, особенно в Бристоле, где обосновался ее единокровный брат.
Прибытие Матильды было своевременным. Стефан уже показал, что не обладает способностью Генриха I справляться с мятежами. Он пытался применять быстрые маневры, но никогда не доводил какой-либо план до конца. В 1139 г. он пленил епископа Солсберийского, ведущую фигуру в администрации Генриха I, и его родственников и разрушил их замки. Он заподозрил их в предательстве. Без сомнения, он считал, что их позор станет известен баронам, которых они притесняли. Но единственным заметным результатом стало то, что он нажил себе неприятности с церковью и был отлучен от церкви советом, во главе которого стоял его собственный брат. Пока он таким образом настраивал против себя руководителей церкви, в число которых входили также самые честные его сподвижники, его слабость подсказывала самым беспринципным из них, как надо действовать. Прибытие императрицы дало им шанс. Некий барон среднего достатка, не знавший никаких запретов, по имени Жоффруа де Мандевиль, натравливая одну сторону на другую, постепенно накопил огромные земельные наделы и получил титул графа. Более высокое положение занимал лишь эрл Честерский, который добился почти королевской независимости, играя в схожую игру.
В 1141 г. оказалось, что Матильду поддерживает эрл Глостерский и анжуйцы [9] эрл Честерский и основные перебежчики, а также епископ Винчестерский. 2 февраля Стефан потерпел поражение и был взят в плен в сражении у Линкольна. В течение нескольких месяцев казалось, что дело Матильды одержит победу. Генрих Винчестерский объявил совету в Винчестере,
9
Сторонники императрицы, а позднее Генриха II получили название анжуйцев, так как она была графиней Анжуйской.
Однако сила Матильды была еще достаточно велика, чтобы не дать Стефану одержать окончательную победу. На протяжении сороковых годов во многих уголках страны возникали единичные очаги войны, хотя со временем они становились все слабее. События 1141 г. оставили Матильде во владение западную часть страны, и она была больше, чем раньше. Ее аванпостом был Оксфорд, крепость, прикрывавшая подходы к Бристолю и Глостеру, ее штаб-квартира. Когда осень сменилась зимой 1142 г., король разработал план захвата Оксфорда вместе с находившейся в нем Матильдой. И он почти удался. Но как раз перед Рождеством Матильда выскользнула ночью из замка в сопровождении всего лишь трех рыцарей и прошла шесть миль пешком. Затем она верхом на лошади по снегу и льду добралась до Уоллингфорда, одевшись в белые одежды, чтобы не быть заметной. Вскоре она добралась до безопасного запада. Там она и оставалась, а ее могущество медленно таяло в течение пяти лет. Королю больше так и не представился случай пленить свою соперницу. В 1147 г. эрл Глостерский умер, а в начале 1148 г. императрица уехала в Нормандию, которая тем временем была завоевана ее мужем. С ее отъездом анархия, которая охватила Англию со времени ее прибытия сюда в 1139 г., наконец прекратилась. Но обладание Стефаном английским троном по-прежнему ставилось под сомнение.
В 1135 г. старшему сыну Матильды Генриху было два года; когда она покинула Англию, это был храбрый молодой воин лет четырнадцати—пятнадцати. Частично он воспитывался в Англии и получил более основательное образование, чем получали большинство мирян в то время. Но он, видимо, бросил учиться целыми днями лет в двенадцать, когда посетил своего отца в Анжу и Нормандии. В 1147 г. он сделал свою первую попытку заполучить английский трон, в 1149 г. — другую. Это были быстрые и волнующие приключения с незначительными перспективами на успех. Но когда он вернулся на континент в 1149 г., его отец передал ему герцогство Нормандию. Начался процесс, который должен был превратить Генриха из наследника проигранного дела в одного из величайших представителей династии в Европе. В 1152 г. женитьба французского короля на герцогине Аквитанской была аннулирована на основании кровного родства, и та немедленно вышла замуж за Генриха. В 1153 г. он снова вторгся в Англию с гораздо большими силами, чем в 1149 г. Стефан с ним дрался упорно. Но церковь уже подготовила путь к решению проблемы. Наследником Стефана был его старший сын Юстас, и Стефан пытался обеспечить Юстасу право наследования, короновав его еще при своей жизни. Архиепископ Теобальд, который в тот момент занимал сильное положение, возглавляя английскую церковь, всегда был формально верен Стефану после 1141 г. Но его больше волновало единство королевства и мир в нем, чем личный успех Стефана. Без сомнения, делом его рук было то, что церковь воспротивилась коронации Юстаса, и в 1152 г. папа римский официально запретил ее. Стефан был принят ею как фактический король, но будущим нельзя было заручиться по этой причине. Естественно, отношения между Стефаном и Теобальдом ухудшились, но еще и речи не было о том, что архиепископ стал предателем. В 1153 г., несколько месяцев спустя после высадки в Англии герцога Генриха, Юстас внезапно умер. Это послужило сигналом к активным действиям церкви. Теобальд Кентерберийский и Генрих Винчестерский возглавили движение за то, чтобы свести вместе Стефана и Генриха. Они склонили на свою сторону тех лидеров, которые желали мира; а Генрих как герцог Нормандский стал шантажировать тех, которые, подобно эрлу Честерскому, имели большие владения в Нормандии. В ноябре была достигнута договоренность о том, что Стефан будет королем до самой своей смерти, его младший сын должен унаследовать его баронские вотчины, а Генрих — его королевство. 25 октября 1154 г. король Стефан умер; 19 декабря Генрих II был коронован и начал издавать хартии под титулом «король Английский, герцог Нормандский и Аквитанский и граф Анжуйский». Благодаря завоеваниям, удаче и браку наследство четырех великих династий по жребию выпало одному человеку. На место Стефана пришел один из самых сильных, безжалостных и одаренных богатым воображением средневековых королей.
Правление Стефана было интерлюдией между двумя Генрихами, при которых Англия жила сравнительно мирно и была готова подчиняться. Почему она так быстро впала в анархию после 1135 г.? Летописец, который описывал кошмар девятнадцати зим правления Стефана, преувеличивал. Анархия длилась всего лишь с 1139 по 1145 г. В 1139 г. и последующие годы анархия была настоящей: горели города и поля, бесконтрольно строились замки, церкви превращались в крепости, междоусобицы на местах велись под прикрытием гражданской войны. Но анархия не распространилась на всю страну и после 1141 г. постепенно утихла, так что к 1145 г. война была скорее случайным, нежели обычным делом. Отсутствие порядка, однако, проявлялось до конца от случая к случаю; Стефан никогда крепко не держал управление страной в своих руках. Период анархии многое говорит о королевской власти в Средние века. Он показывает, насколько могущественны были силы беспорядка, которые другие нормандские короли держали в узде, а также то, как многим королевская власть была обязана личной преданности. Это были крепкие узы между королем и баронами — а также между королем и народом в целом, — которые обычно обеспечивали в Англии мир. Эти узы зависели от феодальной клятвы, от уважения, которое сторонники короля питали к нему, и прежде всего от их преклонения перед его силой и страха перед его гневом. К этому всему добавлялась сверхъестественная аура монархии — «божественность, которая окружает короля, обтесывает его по вашему желанию», по словам Марка Твена. Но без личной преданности и страха эти узы легко рвутся, а божественная природа короля быстро забывается. Подданные никогда до конца не были преданы Стефану. Архиепископ Теобальд был одним из очень немногих выдающихся лидеров, которые так и не дали клятву верности императрице, пока ее отец был жив. И не совсем случайно то, что он был почти единственным человеком, верность которого была непоколебима, за исключением краткого периода в 1141 г., да и тогда с разрешения Стефана. Спорное право на престол могло при случае ввергнуть королевство в хаос. Это может быть достаточно очевидным, но это объясняет, почему были приняты такие серьезные меры предосторожности, чтобы предотвратить хаос. Меры предосторожности были такими продуманными, что такое событие было гораздо более редким в английской истории, чем мы могли ожидать от крушения закона и обычая, которое сопутствовало престолонаследию. И все же даже таким образом неудача Стефана объясняется не полностью. Он получил корону в 1135 г., так же как Вильгельм Рыжий получил ее в 1087 г. или Генрих I в 1100 г., когда очевидный наследник был жив и деятелен. Ситуация была немногим — если вообще — хуже в 1135 г., чем раньше. В чем была разница?