Салат из креветок с убийством

Амнуэль Павел Рафаэлович

— Какую-то взять, да? — продолжил фразу Беркович. — Нет, не мог. В блокноте (он тоже лежал на столе) мы нашли список недавно купленных книг, Морган еще не занес их в компьютер. Все на месте.

— Понятно, — пробормотал Вайль.

— Я хотел вас попросить, — сказал Беркович. — Не могли бы вы поехать со мной домой к Моргану? Посмотрите. Вы специалист…

— И может быть, на месте преступления я чем-то себя выдам? — усмехнулся Вайль.

— Зачем вы так? — смутился Беркович. — Вовсе не поэтому. Может, наши эксперты на что-то не обратили

внимания. Все-таки они криминологи, а не кулинары…

— Поехали, — решительно сказал Вайль.

* * *

Вайль сидел за столом в том же кресле, где сидел Морган в момент убийства. Беркович не мешал ему думать, глаза у Вайля были закрыты — может, он и не думал вовсе, а представлял себя на месте старого друга.

— Скажите, старший инспектор, можно ли мне посмотреть на этот… эту записку? — спросил Вайль после долгого молчания.

— Можно, — сказал Беркович, доставая из пластиковой папки лист бумаги. — Это ксерокопия, конечно.

Вайль внимательно всмотрелся в криво нацарапанные буквы. Губы его что-то шептали, Берковичу послышалось “ужасно” и “неужели”.

— Послушайте, — сказал Вайль, возвращая листок. — Это вот… последняя буква. По-вашему, это латинское “эл”?

— Вытянутая черточка… — начал Беркович и запнулся. — Вы хотите сказать, что… Да, мы решили, что это “эл”, потому что…

— Потому что получалась фамилия, — перебил Вайль. — А если это…

— Если, — подхватил Беркович, — это не целая буква, а только часть? Если Морган начал писать букву, но не успел, вы это хотите сказать?

— Да. Тогда это может быть k, верно?

— И что это дает? — вздохнул Беркович. — Получается Waik. Такой фамилии и не существует. Имени тоже. Были у Моргана знакомые с таким именем?

— Да что вы к знакомым привязались? — неожиданно вспылил Вайль. — Вам ничего не говорит фамилия Вайкен? Пишется Waiken.

— Вы хотите сказать, что Морган не успел дописать не букву, а целое слово?

— Конечно! Вы же смотрели книги на столе. Вот!

Вайль протянул руку и из середины правой стопки вытянул пухлый коричневый том в коленкоровом переплете. На обложке было написано: “G. Waiken. Die Rezepte auf jeden Tag”.

— Рецепты на каждый день, — сказал Вайль. — Замечательный сборник. И кстати, почему он на столе? Джулиус купил эту книгу давно.

— На столе, — объяснил Беркович, — не только новые книги. То есть — новые, конечно, все без исключения, но есть и несколько “старых”. Наверно, Морган их достал, чтобы… ну, не знаю, для чего-то они ему были нужны.

— Я могу сказать — для чего, — кивнул Вайль. — Джулиус сам писал книгу — кулинарную, конечно. Именно — на каждый день. Он хотел старые рецепты, написанные для приготовления на плите, приспособить для современных микроволновых печей.

— Он же сам не готовил, — удивился Беркович. — Как же…

— Ему и не нужно было готовить, — сухо сказал Вайль. — У Джулиуса была потрясающая интуиция. Готовили потом другие. Я, например.

— Понятно, — кивнул

Беркович. — Хорошо. Допустим, Морган написал, умирая, фамилию автора книги. Становится понятно, почему он писал латинскими буквами, а не на иврите. Но ведь не Вайкен его убил!

— Нет, конечно, — пожал плечами Вайль. — Тут я вам не помощник. Понятия не имею, зачем Джулиус хотел написать это слово.

Беркович перелистывал книгу, всматриваясь в старый крупный шрифт и красиво нарисованные картинки. Книга, как было указано в выходных данных, была напечатана в Мюнхене в 1889 году тиражом 3000 экземпляров.

— Это очень редкая книга, — сказал Вайль, следивший за тем, как Беркович перелистывал страницы. — Вы с ней, пожалуйста, осторожнее.

— Не такая уж редкая, — пробормотал старший инспектор. — Три тысячи по тем временам…

— Не обращайте внимания на то, что там написано! — воскликнул Вайль. — Эта книга — раритет, больше таких нет! Единственный экземпляр. Видите ли, это типографский брак. Там в середине случайно вклеена тетрадка из другой книги — тоже кулинарной, но совсем на другую тему: о приготовлении сосисок. Понимаете? Это все равно, как у филателистов марка с неправильно отпечатанной датой. Она в сто раз дороже обычных!

— Вот как… — протянул Беркович. — Хорошо. Если книга такая ценная, то понятно, почему Морган вспомнил именно о ней. Но тогда непонятно, почему убийца взял деньги и не взял эту книгу.

— Если это был случайный грабитель…

— Это не был случайный грабитель, — резко сказал Беркович. — Это был человек, которого Морган знал. И скорее всего, из вашего же круга — любителей кулинарных книг. Жаклин… это родственница Моргана…

— Я знаю, кто такая Жаклин, — перебил Вайль.

— Так вот, Жаклин утверждает, что к брату приходили в последнее время только знакомые по кулинарному клубу.

— Ну, — пожал плечами Вайль, — это не обязательно…

— Конечно. Но то, что это не случайный человек, — очевидно.

— Дайте мне книгу, пожалуйста, — попросил Вайль.

В отличие от Берковича, он перелистывал страницы осторожно, будто они могли рассыпаться под его пальцами, что-то бормотал, вздыхал, закатывал глаза… и неожиданно вскрикнул.

— Что с вами? — воскликнул Беркович.

— Это не та книга! — взволнованно сказал Вайль. — Не та!

— Что значит — не та? — удивился старший инспектор. — Вы же сами только что сказали…

— Да, это Вайкен, но — обычный! Я имею в виду… Да вы сами посмотрите, вы же ее листали, там есть что-нибудь о сосисках?

— Ну, — смутился Беркович, — я не так внимательно…

— Нет! Вся книга — о рецептах на каждый день! Никаких сосисок!

— Вы хотите сказать…

Вайль встал и принялся ходить по комнате из угла в угол, громко разговаривая то ли сам с собой, то ли с Берковичем.

— Это обычный Вайкен. Кто-то подменил книгу. Убийца, конечно, кто же еще. Вот почему Джулиус начал писать это слово… Он хотел сказать… Книгу подменил убийца.