Салтыков-Щедрин. Искусство сатиры
Шрифт:
От главы к главе рисует Салтыков-Щедрин картины тирании, нравственных увечий, одичания, следующих одна за другой смертей, все большего погружения головлевщины в сумерки. И на последней странице: ночь, темно, в доме ни малейшего шороха, на дворе мартовская мокрая метель, у дороги — закоченевший труп головлевского владыки Иудушки, «последнего представителя выморочного рода».
Ни одной смягчающей или примиряющей ноты — таков расчет Салтыкова-Щедрина с головлевщиной. Не только конкретным содержанием, но и всей своей художественной зональностью, порождающей ощущение гнетущего мрака, роман «Господа Головлевы» вызывает у читателя чувство глубокого нравственного и физического отвращения к владельцам «дворянских гнезд».
В
Страсть к накоплению господствовала в Арине Петровне над материнским чувством. Дети «не затрогивали ни одной струны ее внутреннего существа, всецело отдавшегося бесчисленным подробностям жизнестроительства». Реакция Арины Петровны на смерть дочери выразилась прежде всего в чувстве недовольства тем, что покойница оставила ей «своих двух щенков» (XII, 44), то есть Анниньку и Любиньку. Известие о том, что Степка-балбес прожил купленный ему матерью дом в Москве и влачит жалкое существование, вызвало в душе черствой стяжательницы прежде всего опасение, что постылый сын «опять сядет ей на шею» (XII, 48). Барыня «гневалась» (XII, 49), тогда как в подобных обстоятельствах для матери естественно состояние скорби. Чувство собственности поработило чувство родительской привязанности.
В кого уродились такие изверги? — спрашивала себя Арина Петровна на склоне лет своих, видя лютую вражду сыновей, крушение созданной ее руками «семейной твердыни». Перед ней предстали итоги ее собственной жизни — жизни, которая была всецело подчинена бессердечному стяжательству и формировала «извергов».
Самый отвратительный из них — Порфирий, прозванный в семье еще с детства Иудушкой, кровопивушкой.
Эпизоды, рисующие детство Иудушки, раскрывают историю формирования психики этого лицемера-стяжателя. В варварски жестокой среде помещиков-крепостников наказание непослушных и поощрение почтительных детей осуществлялось в грубо материальной форме, в виде худших и лучших кусков за столом. Ради вознаграждения Порфиша прикидывался ласковым сыном, заискивал перед матерью, наушничал, лебезил, показывал, что он — «весь послушание и преданность». Хотя Арина Петровна с подозрительностью относилась к этой сыновней кротости, смутно угадывая в ней коварный умысел, она все же не могла устоять перед нею и искала для сына «лучшего куска на блюде ».
Притворная почтительность как способ получения лакомого куска — это и есть та простейшая истина, которая запала в детскую душу Порфиши и, все более развиваясь в дальнейшем, сделала его лицемером-хищником Иудушкой. Если в детстве Иудушка за сыновнюю преданность получал лучшие куски за столом, то впоследствии он получил за это «лучшую часть» при разделе имения. Он стал владельцем Головлева, овладел имением брата Павла, прибрал к своим рукам все капиталы матери, обрек эту некогда грозную и властную хозяйку головлевской семьи на заброшенность и одинокое умирание и сам сделался властелином всех головлевских богатств.
Свойственные Арине Петровне и всему «головлевскому роду» черты бессердечного стяжательства развились в Иудушке до предельного выражения. Если чувство жалости к сыновьям и сиротам-внучкам временами все-таки посещало черствую душу Арины Петровны, то Иудушка был «неспособен не только на привязанность, но и на простое жаленье». Его нравственное одеревенение было так велико, что он без малейшего содрогания обрекал на гибель поочередно каждого из троих своих сыновей — Владимира, Петра и младенца Володьку.
В Иудушке
Одним словом, это Иудушка-лицемер, кляузник, сутяга, пустослов. Лицемерие — вот то средство, к которому все более и более прибегают представители выморочного класса. Чтобы отстоять свои позиции в жизни.
В категории людей-хищников Иудушка представляет наиболее отвратительную разновидность, являясь хищником-лицемером. Каждая из этих двух основных особенностей его характера в свою очередь отягощена дополнительными чертами. Он хищник-садист. Он любит «пососать кровь», находя в страданиях других наслаждение. Неоднократно повторенное сатириком сравнение Иудушки с пауком, ловко расставляющим сети и сосущим кровь попадающих в них жертв, чрезвычайно метко характеризует хищную Иудушкину манеру. Он лицемер-пустослов, прикрывающий свои коварные замыслы притворно-ласковой болтовней о пустяках.
Все внешнее поведение и облик Иудушки обманчивы. «Лицо у него было светлое, умиленное, дышащее смирением и радостью». Глаза его «источали чарующий яд», а голос, «словно змей, заползал в душу и парализовал волю человека». Поэтому хищные вожделения и кровопийственные махинации Иудушки далеко не сразу бросаются в глаза и распознаются не легко. Они всегда глубоко спрятаны, замаскированы сладеньким пустословием и выражением внешней преданности и почтительности к тем, кого он наметил в качестве своей очередной жертвы. Мать, братья, сыновья, племянницы, все, кто соприкасался с Иудушкой, чувствовали, что его «добродушное» празднословие страшно своим неуловимым коварством.
Лганье так глубоко въелось в натуру Иудушки, что сделало его лицемером, «лишенным всякого нравственного мерила». Он бесконечно лжет и тут же клятвенно заверяет: «Я люблю правду». Он злопамятен и мстителен, но утверждает: «Я всем прощаю». Причиняя всем окружающим зло, он заявляет: «Я всем добра желаю». Высасывая кровь из мужика, он прикидывается его благодетелем. Самый отъявленный мошенник, сутяга и плут, в речах он бескорыстнейший поборник справедливости. Он разжигает междоусобицы в семье, но на словах он миротворец, призывающий все решать «ладком да мирком», «благословясь да богу помолясь». Он в самых почтительных выражениях изъявляет сыновнюю преданность — и тут же объегоривает и тиранит мать, обрекая ее на заброшенность, одиночество и смерть. Он прикидывается любящим братом и отцом — и с садистским наслаждением споспешествует гибели братьев и сыновей.
Лицемер говорит не то, что думает, говорит не так, как поступает.
Противоречие между словом и делом — коренная черта его психологии. Поэтому в обрисовке подобных типов важная роль принадлежит речевой характеристике. Общепризнано мастерство Щедрина в этой области. И высшее достижение здесь — речевая характеристика Иудушки, гениально воссоздающая тип лицемера-пустослова[58].
Иудушка омерзителен своими пошлыми и подлыми поступками, еще более — неуемным празднословием. Своими речами он тиранит окружающих; может словами, как сказал о нем один крестьянин, «сгноить человека». Каждое его слово «десять значений имеет».