Салют динозаврам!
Шрифт:
ВАСЯ(беспечно). А он не лошадь?
АННА АНДРЕЕВНА. Нет! Лошадь Дон Кихота – Россинант! (Горько.) Она смеет утверждать, что перебои с мясом произошли не от трех трагически неурожайных лет. Говорит, на то есть другая причина.
ВАСЯ. Какая?
АННА АНДРЕЕВНА. Это мещанская глупость, не хочется повторять.
ВАСЯ. А все же?
АННА АНДРЕЕВНА. Африка!
ВАСЯ. Африка?
АННА АНДРЕЕВНА. Да, представь.
ВАСЯ. Глупо.
АННА АНДРЕЕВНА. Еще бы. Сказать "слаборазвитые страны" – одно. Слаборазвитый народ – совершенно другое. Это почти фашизм. Геноцид.
ВАСЯ. Глупо, что вы затеяли этот разговор.
АННА АНДРЕЕВНА. Он возник стихийно. По поводу блинчиков с мясом, в которые я положила рис. Оказывается, ее зовут Софья Андреевна. Это удивительное совпадение! Удивительное и печальное. Твоя бабушка – чистый, общественно-полезный член общества, и эта отвратительная базарная торговка.
ВАСЯ. Она торгует на рынке?
АННА АНДРЕЕВНА. Нет. Она базарная торговка, которая даже не торгует на рынке. Она все покупает и продает в уме. Она высчитывает свою выгоду. Когда выгода меньше той, на которую она претендует, не имея на это никакого морального права, она вопит: зачем надо было помогать слаборазвитым, когда не хватало самим.
ВАСЯ(вздохнув). Вы слишком много требуете от людей.
АННА АНДРЕЕВНА(гордо). Да, я привыкла к людям, от которых можно требовать много.
Ты бы посмотрел на бетонщиков, опалубщиков, верхолазов на нашей ГЭС. Почти мальчишки. Эгоизм юности почти бессознателен. В юности хочется жить беззаботно и широко. У них есть свои огорчения и проблемы. Например, мотоциклы. К нам совершенно не завозят мотоциклы «Урал». Или костюмы и модные рубашки. Чтобы их купить, приходится лететь в столичный универмаг. Но разве они скажут: "Незачем помогать слаборазвитым странам, пока у меня не будет мотоцикла, какое нам дело до африканцев, кубинцев, голодных индусских детей?"
Вот ты, тебе бы пришло в голову сказать такое?
ВАСЯ. Теть Ань, не надо так волноваться. Мне бы такое в голову не пришло.
АННА АНДРЕЕВНА. Вот твои карты. Я готова была пуститься в авантюру, чтобы утешить суеверного, но доброго человека. Я не желаю обещать счастье политически безграмотному навозному жуку.
(Выходит.)
ВАСЯ(по телефону). Евсикова. Короткое замыкание. От тети Ани искры летят. Духовного родства не произошло. Обратно на кухню пошла. Ничего, состыкуются. Какая ни есть, а родня.
Людка, ты к слаборазвитым странам – как? В смысле солидарности? Можешь ты их детям от своей буханки кусок отломить? Тем более, когда у самой буханка невелика. Правильно, Евсикова. Когда от огромного каравая голодному ломтик отрежут – это все равно, что милостыню подать, а так – бескорыстная помощь,
АННА АНДРЕЕВНА(входит). К тому же, она антисемитка. Я присмотрелась, у нее злое, одутловатое, неприятное и глупое лицо.
(Брезгливо вытирает руки о фартук.)
ВАСЯ. Что вы сделали?
АННА АНДРЕЕВНА. Выставила ее вон.
"Болеро", которое все более и более набирало звучание, приблизилось к коде. Анна Андреевна, вызывающе вскинув голову, выходит.
Гремят последние аккорды.
Поздний вечер. Вася по частям перетаскивает из лифта установку ударных инструментов. На диван летит «бочка», ритм-барабан, «хэт» (тарелки), два барабана-альта. Входит Анна Андреевна. Через плечо переброшен халат. В одной руке чемодан, в другой – тапочки с помпончиками. Пауза.
ВАСЯ(не глядя на Анну Андреевну, зло). Не слышу поздравлений.
Анна Андреевна молчит.
Разве вечер не удался? А? Нет?
АННА АНДРЕЕВНА(берет с книжной полки уже знакомый нам конверт с фотографиями). Василий, я упаковываю чемодан.
ВАСЯ. Сам начальник ЖЭКа изволил танцевать твист. Вприсядку. Думал, это гопак.
АННА АНДРЕЕВНА. Я уезжаю.
ВАСЯ. Я братался с бывшим пулеметчиком. Публично. Теперь он со мной в разведку пойдет.
АННА АНДРЕЕВНА. Я уезжаю домой.
ВАСЯ(когда до него доходит смысл услышанного). Домой? Почему вдруг?
АННА АНДРЕЕВНА. Не вдруг. Мне понадобилось на размышление целых двадцать минут.
ВАСЯ. Что-нибудь случилось?
АННА АНДРЕЕВНА. Да. Я больше не желаю видеть тебя. Никогда.
ВАСЯ. Здрасьте! Разве полчаса назад вы не собирались водрузить меня на пьедестал почета?
АННА АНДРЕЕВНА. Собиралась. Но двадцать минут назад ты грязно оскорбил прекрасное, чистое, нежное существо.
ВАСЯ. А, вон оно что. Я не оскорбил. Я констатировал. Можете сказать вашей Людке спасибо. Добилась. Коржиков послал нашу группу к чертям.
АННА АНДРЕЕВНА. Я рада, что наконец-то вы расстались.
ВАСЯ. Еще бы. Вы с самого начала возненавидели его.
АННА АНДРЕЕВНА(с некоторой долей надменности). Людей, лишенных благородства не ненавидят. Им просто не подают руки.