Самарянка

Горшков Александр Касьянович

– Они по соседству с нами жили. Он на четыре года меня старше был. Ромка…

Она о чем-то вздохнула и замолчала.

– Рвался на эту проклятую войну, словно смерть свою искал. Да и повоевал там всего ничего. Где-то в горах попали в засаду. Кто не погиб на месте, тех боевики в плен взяли. А потом забили до смерти. Да еще выкуп за каждого просили. Удалось договориться, чтобы отдали наших ребят похоронить по-человечески…

Она подошла к самому кресту и вгляделась в фотографию.

– Ромка… Ромчик… Все

девчонки по нему с ума сходили. А он одно в армию. В десантуру.

– Такое там часто случалось, – Мишка не спешил уходить. – Поди, каждый день наших пацанов паковали в «цинк».

– Откуда знаешь? Тоже, что ли, побывал там?

Мишка ничего не ответил, а только погладил фотографию незнакомого ему солдата.

– А я думаю, чего это тебе горы вдруг вспомнились, – Оксана снова просунула свою руку под его локоть. – «Турист»…

Они прошли кладбище, затем снова поле, а за ним и совершенно голый перелесок. Природа готовилась к зиме.

Наконец, за перелеском в свете восходящей по небосклону луны Мишка увидел само озеро, окутанное столькими легендами и тайнами. Оно сверкало, искрилось под луной, совершенно тихое, безмятежное, умиротворенное, отражая в себе все великолепие и красоту висящего над ним звездного шатра.

– Боже, красотища какая! – Мишка остановился.

Озеро действительно было необычным. Сразу за ним почти во все стороны начинался глубокий овраг, и казалось, что озеро образовалось на странном плато, возвышенности вопреки всем законам природы.

Почувствовав удивление Мишки, Оксана сказала:

– Тут кого только не было! Ученые разные с приборами, водолазы, что-то изучали, старались понять, как все так получилось. Говорят, даже кино сняли, по телеку показывали, но я сама не видела. Никто так и не смог разгадать этой тайны. Пошли на ту сторону…

Озеро было небольшим. Обойти его не составляло труда. Переступая через старые гнилые бревна, они вышли к шалашу, поставленному недалеко от берега.

– Это рыбаки придумали, – пояснила Оксана, – но отсюда все озеро видно.

Они присели возле шалаша на старое бревно. Мишка поднял маленький камушек и собрался бросить его в воду, но Оксана остановила его.

– Не надо. Если хочешь что-то услышать или увидеть, то не надо. Да и красоту такую жалко нарушать. Давай лучше тихонько посидим и помолчим…

Они замолчали, думая каждый о своем и ловя каждый шорох этой серебристой лунной ночи. Где-то далеко–далеко внизу, на дне самого оврага, было слышно тихое журчание речушки с грозным названием Ревуха.

– А долго молчать? – прервал эту тишину Мишка.

Рядом с Оксаной, в совершенно безлюдном месте, возле шалаша, он чувствовал себя неловко. И эта неловкость с нарастающим внутренним волнением не давала ему сосредоточиться на главной цели здешнего присутствия. Наверное, поняв состояние Мишки, Оксана вполголоса сказала:

–

Если честно, то я сама не знаю, чего мы ждем. Ничего этого – ну, о чем люди болтают – сама я никогда не видела. Так, только со слов других знаю. Здесь на Пасху какие-то люди каждую весну приезжают. Странные такие, как отшельники. Сядут в разных местах вокруг озера и ждут чуда. Потом сойдутся, помолятся, и опять по своим местам. Может, сектанты какие, не знаю… Сейчас вер всяких развелось.

– Это точно, – Мишка выдохнул густой пар.

– Холода скоро, – Оксана сделала то же самое.

– Судя по приметам, не очень…

Они опять замолчали. Становилось все прохладнее и прохладнее. От озера вообще тянуло зимним холодом. Мишка передернул плечами и вдруг заметил, как Оксану вообще пробирала дрожь. Она поджала колени почти к самому подбородку и уткнулась носом в теплую юбку.

– Эдак ты долго не высидишь, – повернулся к ней Мишка. – Иди-ка сюда…

И он приготовился ее обнять.

– Аж разбежалась, – Оксана не сдвинулась с места. – Не за тем пришли.

– Да ладно тебе, – Мишка придвинулся сам и, расстегнув свою куртку, накрыл Оксану, обняв ее за плечи.

– Так, небось, теплее будет чудес ваших дожидаться.

Ничего не ответив, та продолжала сидеть, уткнувшись носом в подол.

– Только ты не подумай, что…

– Ничего я такого не думаю, – так же тихо сказал Мишка, – нормально все…

– Нет, я серьезно. Ты не подумай, что я… Ну, что мы…

– Да не думаю я ничего такого, – Мишка еще теплее прикрыл бок Оксаны, – а то как пожалуешься своим женихам…

– Ой, – поморщилась Оксана, – давай не будем.

– Давай, – согласился Мишка. – Но ведь все равно женихи. Один, по крайней мере. Костик, кажется?

Оксана снова уткнулась носом в подол. Помолчав немного, она словно в раздумье сказала:

– Приходите свататься – я не буду прятаться… А у вас не так, что ли? Поспела девчонка – и айда замуж. Как говорится, выйти замуж – не напасть, лишь бы замужем не пропасть. Вот так у нас женихаются. А я такого не хочу. Уж лучше одной жить, чем такое «счастье» под боком иметь. Не хочу. Ни за Костика, ни за кого другого. Ты сам видел, чего они стоят.

– Да везде пацаны одинаковы. Я ж говорил тебе: в семье они другими стают. Умнеют, что ли…

– Да не везде. И не всегда умнеют. Ты вот почему-то не такой, как они.

От этих слов Мишка тихо рассмеялся.

– Ты просто не видела, каким я бываю. Это сейчас что-то во мне хрустнуло, надломилось. Или перепуталось… Сам не знаю. Раньше все было просто и понятно, как и вашим деревенским пацанам. А теперь, после всего, что со сной произошло в последнее время, больше непонятно, чем понятно… Не знаю, может, это только со мной такое творится...

Оксана слегка повернулась к Мишке.