Самая долгая литургия – 1
Шрифт:
Он смог даже выжать из себя холодную улыбку, но гость, казалось, на время потерял интерес к разговору. Он с любопытством разглядывал обстановку.
– Зачем тебе картина? – насмешливо кивнул он в сторону Троеручицы. – Думаешь, она тебе поможет?
– Помогает не икона, а Бог, – президент машинально повторил слова священника, сказанные во время того визита, затем поправился. – Так у нас говорят.
– Бо-ог? – нараспев произнёс Вестник, а потом резко повернулся к нему. – Я видел, как творился твой мир. Рассказать?
«Творился, – прозвенела в голове президента ненужная мысль, – творился. Не появлялся,
– Если ты за этим пришёл – говори. Это очень интересно, мы все с удовольствием послушаем.
Пришелец внимательно посмотрел на него и чиновников за длинным столом. Портал уже растаял, все сидели на своих местах – со стороны могло показаться, что ничего особенного не происходит. Будто высокое совещание выслушивает приглашённых гостей. Президент между лопаток ощутил напряжение момента – того самого неустойчивого равновесия, которое скоро перетечёт либо в общий смех, либо бойню.
Но Вестник не спешил и думал о чём-то, чуть склонив голову. Потом, не меняя позы, спросил раздельно, одними губами:
– А что бы ты, сам, хотел узнать?
Пожалуй, это был самый простой вопрос. Узнать, конечно, хотелось многое. Но было самое важное.
– Кто вы? – выдохнул президент.
– А-а, вот что тебя гложет. Кто я, кто мы, что мы можем, чего хотим, зачем пришли, когда уйдём, чем опасны? Это ты хочешь узнать? – скороговоркой, почему-то распаляясь, почти прокричал Вестник. Он больше не был похож на скучающего туриста, который случайно забрёл на заседание правительства. Совсем не похож.
Пришелец резким движением снял очки и уставился своими угольно-чёрными глазами в глаза президента. Удушливая волна страха, отчаяния, паники и полного безволия налетела внезапно. Президенту захотелось сжаться, стать маленьким и незаметным, но он не мог даже пошевелиться, даже дышал с трудом. Он чувствовал себя словно в скафандре, который вышел из строя на глубине. Скафандре собственного тела.
Мозг, которым он всегда гордился, ощутимо отделился от сознания, что вдруг превратилось в хаотичный набор чувств и желаний. Сами мысли «замёрзли», словно сквозь масло протекали по остаткам разума и ускользали прежде чем собраться во что-то связное. Он был одновременно и собой сегодняшним, продолжал чувствовать то же, что и минуту назад, и ребёнком – ищущим и неспособным найти защиту от неведомого и страшного.
Лицо Вестника казалось огромным, оно заполняло всё пространство – трудно даже вообразить существо такого размера. На его фоне президент казался себе всё меньшим и меньшим, словно усыхал от страха. От огромного лица исходила волна невероятной, любой ненависти, которую можно было ощутить физически. Удивительно, но никакого выражения эмоций на этом лице не было. И не было слов. Но даже в этом оцепеневшем состоянии президент удивился тому, что чувствует не свою, а чужую ненависть – как это вообще возможно?
Сил для сопротивления не было. В душе ещё оставались какие-то остатки воли, но смелость, решительность и твёрдость сбежали, предали его и бросили душу один на один с этим необычным противником. Повинуясь какому-то остаточному движению чувств,
Наваждение отхлынуло так же резко. Комната вернулась на место, гости стояли на своих местах, и лишь искажённое злостью лицо Вестника говорило, что всё было на самом деле, а не во сне.
– Я пришёл дать вам, баранам, лучшую жизнь, – ледяным голосом сказал инопланетянин, – Но неуважения не потерплю. Запомни.
Он развернулся и шагнул в услужливо вспыхнувший чёрный портал. Через мгновение свита отправилась за ним. Портал погас.
Очнувшиеся участники совещания заговорили все разом.
– Алексей Геннадиевич, что это было? – непривычно растерянные генералы сразу стали похожи на новобранцев. – Где охрана?
«Почему никто не спешит мне на помощь, даже не спросит, как я себя чувствую?», – пробежало возмущение по спине. Президент взглянул на стоящие на столе часы и понял – вся пытка продолжалась несколько секунд. Окружающие лишь могли заметить, как он взмок – то ли от страха, то ли от неожиданности, кто знает.
Он решил пока ничего не рассказывать. Паника была бы ни к чему, да и сил не осталось.
– По крайней мере, можем больше не прятаться под землёй, – вымученно пошутил президент, – Подышим воздухом на пока ещё нашей планете. Все свободны.
Ему надо было привыкнуть к мысли, что главный в стране уже некто другой. Кто может легко забрать не только власть, но и жизнь. Что же, войны бывают разными.В месте абсолютно секретном и безопасном, как считали все посвящённые, – в глубоком подземном бункере, который когда-то строили для пребывания высшего руководства великой страны в критических ситуациях, – шло очередное совещание. Разумеется, оно опять касалось странной планеты и не менее странного её представителя.
Формат был обычным для «критических ситуаций». Под которыми, правда, раньше все понимали кризисы в отношениях с другими странами, если те неожиданно превращались из друзей во врагов. Ещё пару раз все собирались, когда поступала информация о готовящихся терактах с применением оружия массового поражения. Но в основном бункер служил страховкой на чёрный день и местом не очень регулярных тренировок службы безопасности с руководством страны.
«Триста метров над головой!» – в который раз подумал с тоской президент и невольно посмотрел на низкий потолок. Он понимал, что так надо. Он напоминал себе про туннели, подземную железную дорогу до поверхности, уговаривал не чувствовать себя в ловушке. Впрочем, в огромной ловушке, запасов которой хватило бы на годы жизни сотен человек.
Речь шла о первой в истории инопланетной угрозе. По крайней мере, о предыдущих угрозах никаких сведений не имелось – а почему, интересно? Никто не прилетал или никого не осталось, чтобы описать такой визит? Президент снова постарался успокоить себя очевидным соображением – более безопасного места в стране не было. А, как говорят чиновники в безвыходных ситуациях, «делать же что-то надо».
Вокруг стола сидели те же: узкий круг – премьер-министр, силовые министры, два советника и руководители разведывательных служб.