Самая холодная зима
Шрифт:
Я стал лучше использовать другие органы чувств, чтобы настраиваться на окружающую среду. Обернувшись, чтобы увидеть Эрика, я замер, осознав, кто стоит рядом с ним.
– Папа. Что ты здесь делаешь?
– У меня был последний день в реабилитационном центре, и Эрик был настолько любезен, что предложил подвезти меня домой из Чикаго.
Я прищурился и посмотрел на Эрика:
– Ты знаком с моим отцом?
– Ага. Мы стали довольно хорошими друзьями, и у нас были отличные разговоры по душам. – Он подошёл и похлопал меня по спине. – Он хороший человек,
Эрик сжал моё плечо, прежде чем уйти.
– Эрик, – позвал я.
– Да?
– Спасибо. За всё, – сказал я.
Он улыбнулся улыбкой своей дочери, что только заставило меня ещё больше скучать по Старлет.
– Всё для моей дочери. Значит, что угодно для тебя.
Он ушёл, попрощавшись с папой, прежде чем оставить нас наедине со звуками леса и текущей воды.
Папа потёр затылок и усмехнулся:
– Сейчас я готов поспорить, настоящий ли Эрик или он тот чёртов ангел из «Эта замечательная жизнь».
Я одарил его полуулыбкой:
– Это был любимый рождественский фильм мамы.
Он нахмурился и кивнул:
– Ага. Да.
Он указал на скамейку:
– Могу ли я присесть?
– Конечно. В конце концов, это твоя скамейка.
Он сел, а я подвинулся к нему. Я наблюдал, как его пальцы скользят по вырезанным на дереве инициалам. Он немного всхлипнул и прочистил горло:
– Тридцать четыре дня.
Я поднял бровь.
– Тридцать четыре дня трезвости. Я знаю, это звучит не так впечатляюще, но…
– Это впечатляет, – перебил я. – Я горжусь тобой.
Его глаза стали влажными, когда он понял мои слова. Он покачал головой и взглянул на всё ещё затемнённое небо, которое медленно начинало пробуждаться.
– Я не думал, что когда-нибудь снова услышу от тебя эти слова. Не после того, каким я был последние несколько лет. Я должен извиниться перед тобой, Майло.
– Всё в порядке, папа.
– Нет, это не так. – Он провёл большим пальцем по носу. – Когда ты нуждался во мне больше всего, я снова и снова ошибался. Я не был тем родителем, который был тебе нужен или которого ты заслуживал, и я прошу прощения за это. Ты заслуживал большего, и твоя мать дала бы тебе больше.
– Возможно, – сказал я, пожимая плечами. – Я имею в виду, не пойми меня неправильно. Какое-то время я тоже так думал. Я так разозлился на тебя. Я был убеждён, что мама поступила бы лучше. Но кто знает? Если бы ситуация изменилась, и ты ушёл, я не знаю, как бы мама справилась с потерей тебя. Смерть тяжела для людей по-разному. Мы никогда не знаем, как это изменит нас, пока это не произойдёт. Я тоже должен перед тобой извиниться. Я должен был понять, как это тяжело для тебя. Мама у меня была девятнадцать лет. А у тебя она была сорок два года. Кратно больше поводов для скорби. И мне жаль, что я не проникся твоим горем. Мне жаль, что я не был рядом.
Слёзы потекли по его щекам, он всхлипнул, не сводя взгляда с неба. Начали появляться глубокие синие
– Твоя мать сказала тебе искать её в утреннем небе, – сказал он. – Она сказала мне искать её в закатах. Я думаю, её цель заключалась в том, чтобы заставить нас собраться вместе и разделить друг с другом утро и ночь.
– Похоже, что так бы она и сделала.
– Я облажался, Майло. За последний год я облажался миллион раз и прошу прощения за это. Я пробую терапию и другие вещи, которые помогут справиться с моим горем. Я не хочу так жить и не хочу чувствовать себя так вечно. Я хочу быть рядом с тобой. Я хочу понять, как стать для тебя сильнее.
– Мне не нужно, чтобы ты был сильным, папа. Я понимаю… это отстой и тяжело, но мне не нужно, чтобы ты был сильным. Мне нужно, чтобы ты был здесь. Мама была бы не против, если бы мы время от времени срывались, и я не думаю, что она хотела бы, чтобы мы оставались в эти моменты одни.
Он провёл большим пальцем под носом, глядя на воду:
– Мы бы сломались вместе?
– Да, сломались вместе.
– Ты замечательный сын, Майло. Ты всегда был таким, и мне жаль, что я не слишком часто тебе это говорил.
– Всё в порядке, я буду заставлять тебя это делать до конца наших жизней, – пошутил я.
Он улыбнулся и смахнул слёзы:
– Да ну, я это заслужил.
– Ты тоже молодец, папа. Я хочу, чтобы ты знал: я не буду осуждать тебя за плохой год, когда было восемнадцать хороших. Кто-то однажды сказал мне, что наши моменты были не худшими, и мне хочется верить, что это правда.
Его руки сжались вместе, и он кивнул:
– Я тебя слышал, знаешь?
– Что?
– Когда ты каждый день навещал меня в больнице и просил остаться. Я слышал тебя каждый раз. Думаю, именно поэтому я смог вернуться. Я думаю, это произошло из-за тебя, Майло. Это ты и всегда будешь ты – тот человек, который вернул меня обратно. Это ты спас мне жизнь.
Папа вернулся домой как раз к выпускному. Настал день, до которого я мог бы не дотянуть, и я чертовски хорошо знал, что за помощь с учёбой стоит благодарить Старлет. Если быть честным, я не знал, был бы я жив вообще, если бы не она. С её поддержкой я выбрался из зимы и открыл для себя весну, а лето уже не за горами.
Выпускные шапочки и мантии были самой неудобной вещью, которую я когда-либо носил, да и выглядели они не очень хорошо. Это было похоже на последнюю попытку школы унизить учеников.
Кисточка продолжала болтаться перед моим лицом, пока я сидел на футбольном поле и смотрел на сцену. Трибуны были заполнены людьми, семьями и друзьями, пришедшими поздравить выпускников. Тот факт, что папа был на трибунах, был очень для меня значимым.
Солнце светило над головой, и я растворялся в луже пота. Всего несколько месяцев назад всё было покрыто снегом, а теперь мне хотелось купаться нагишом.