Самое чёрное сердце

Гринберг Александра

– Вы мне скажите. Я оборотень, вы – вампир, наши… виды не слишком дружны. По понятным причинам. Хотелось бы знать, насколько вероятна ситуация, что мы перегрызём друг другу глотки, если вдруг не сойдёмся во взглядах.

– Подобная ситуация маловероятна, Александр, – заверил я без всяких раздумий. – Разумеется, за ваше желание перегрызть мне глотку я отвечать не могу. Но последние лет сорок я успешно разделяю личные отношения и работу. И ценю в людях – и нелюдях – прежде всего профессионализм. Чего жду от

своих подчиненных. И хочу подобного отношения к себе. Я не слишком многого прошу?

Маршал замотал головой, мигом растеряв половину своей кошачьей надменности, заметно расслабился и даже чуть растянул губы в улыбке.

– Хорошо. И, Александр, – позвал я, когда он направился обратно к выходу, – если у вас или у кого-либо ещё действительно возникнут проблемы – любого рода, – то я надеюсь узнать об этом первым.

– Разумеется. Сэр.

Едва он вышел из моего кабинета, я почти сразу же услышал чьи-то торопливые шаги. А затем Александр сварливо поинтересовался:

– Вот где ты вечно шастаешь, когда надо быть на рабочем месте?

– Брось, Алек-чин, какой пёс тебя за хвост цапнул? – ответил ему голос. Женский. Мелодичный, с лёгким певучим акцентом. Подозрительно знакомый. – Прости, прости! Я не виновата, ладно? Какой-то хмурый красавчик всё пытался обвинить меня в краже его сердечка.

– Да, по твоей счастливой физиономии сразу видно, что ты сегодня уже что-то спёрла. Красавчик был настолько горяч?

– Как грёбаное пекло! Кстати о пекле, а что ты делал в кабинете шефа? Мы вроде позавчера оттуда съехали.

– Киро…

Киро?

Я вышел в приемную, даже толком не успев подумать. И ничуть не удивился, узрев возле своей двери недоразумение с скрипкой. Точнее, уже без скрипки и без всякого намека на сомнительную с точки зрения закона подработку. Зато с кобурой и значком маршала на поясе. И с многоцветьем татуировки, выглядывающей из ворота, ползущей по предплечью из-под закатанного рукава. Алый и лазурь, почти в масть моему маршалу с её яркими голубыми глазами и густо покрасневшими щеками.

– Александр, можете быть свободны, – не сводя взгляда с этой… Киро, отчеканил я. – Маршал Хаттари, так понимаю?

Не дожидаясь ответа, оттолкнулся от косяка, отвернулся, жестом позвал её за собой.

– Зайдите, – озвучил на всякий случай – следовать за мной Киро не торопилась.

Я вернулся на своё место и теперь не без злорадного удовольствия наблюдал за смущённой донельзя девчонкой. Ну как девчонкой… Если правильно помню, ей лет тридцать, не меньше.

Про маршала Хаттари я узнал что мог ещё в ту пору, когда только готовился занять должность. Магистр сверхъестественной биологии, автор множества спорных, но весьма любопытных научных публикаций о сидхе. Лучшая охотница Алькасара. Десять лет стажа, из них аж семь – с лицензией ликвидатора.

О том,

что она сама – подменыш сидхе, я не знал; похоже, об этом не болтают направо-налево. И правильно делают. Но всё-таки ожидал увидеть… кого-то другого, в общем.

При всём желании я бы не принял за тридцатилетнюю женщину и магистра наук вот эту, хм, особу, будто сбежавшую не то с постылых лекций, не то с рок-концерта. Хотя ладно, сейчас молодёжь всегда и везде расхаживает в узких джинсах и толстовках с дурацкими принтами. И татуировки тоже чуть не у каждого первого.

Но ничего подобного я прежде не видел. Признаюсь, заинтригован.

Потому что татуировка как живая. Буквально. Казалось, чем сильнее Хаттари смущается и нервничает, тем больше чернил расползается по её бледной коже. Багрянец, зелень, лазурь. В вороте нелепой толстовки прямо на глазах распустился очередной алый цветок, а из-под закатанного рукава всё более явно виднеется нечто, напоминающее чешуйчатый хвост. Длинный, влажно блестящий и сердито метущий туда-сюда.

Интересно даже, как картинка будет выглядеть целиком?

Так, ладно. Мысль вроде и невинная, но всё же совершенно неуместная. Да и пауза изрядно затянулась.

– Сэр, если вы хотели…

– Не хотел, – прежде чем Киро закончила, отозвался я. Жестом предложил присесть, но она осталась стоять.

Слукавил я, конечно, здорово – побеседовать об инциденте на площади, о номере на оранжевом боку бумажного стаканчика мне хотелось. Очень хотелось. В конце концов, не каждый день тебя угощает кофе симпатичная девушка с приятным глазу размером клыков. Но смотреть на Киро и без того жалко – вряд ли, сверкая клыкастой улыбочкой, ждёшь, что «хмурый красавчик» окажется твоим начальником.

– Маршал Хаттари, полагаю, наше с вами знакомство прошло несколько не в той форме, в какой должно было.

Киро скрестила руки на груди, беспомощно покосилась на дверь. И, кротко потупившись, ответила:

– Да, сэр.

«О, так я больше не “красавчик”?» – хотел было уточнить. Но не стал. Вышло со всех сторон неудобно, что и говорить. Как тут не смутиться?

– Предлагаю поправить ситуацию. Меня зовут Люциан Вернер, я, как вы поняли, ваш новый начальник. И вампир… наполовину. Надеюсь, у вас нет проблем с моей сущностью?

Простите, маршал Сазерленд, что нагло своровал вашу идею. Но уж слишком она актуальна.

На лице Киро мелькнул неподдельный интерес. Но это и понятно: у вампиров нечасто рождаются свои дети, а уж полукровки и вовсе редкость. Негоже тащить еду в постель, как непременно заметил бы мой неуважаемый дядюшка Мариус. Или Винсент. Или… Да любой из них.

– Проблемы? – наконец переспросила она чуть изумлённо. – Маршал Вернер, вам не кажется, что я здесь последняя, кого можно заподозрить в расизме?