Самооценка у детей и подростков. Книга для родителей

Эйестад Гюру

На мой взгляд, подростки зачастую недовольны потому, что недовольны их родители. Обратите внимание на причину и следствие. Мы привыкли считать, что родители чувствуют усталость и недовольство потому, что подростки вечно всем недовольны. Однако я утверждаю, что все совсем наоборот. Недовольство подростка часто возникает из-за плохого обращения со стороны родителей. Взрослеющий ребенок недоволен, потому что мама и папа его донимают и ругают. Все это является формой проявления недовольства родителей. Ругань всегда содержит в себе элемент критики или обвинения – это выдает интонация, прямо или косвенно выражается в словах. Мы не хотим обидеть или унизить подростка, но последствия ругани именно

таковы – подросток обижается и чувствует себя униженным. И что тогда происходит? Подросток огорчается, выражает недовольство и закрывается. Не потому, что он изначально всегда и всем недоволен, и не потому, что он должен возражать, а потому, что мама и папа не интересуются его миром, не слушают и не пытаются его понять. Они ругают и донимают его, тем самым провоцируя появление дистанции, которая позволяет подростку отгородиться от унижения и таким образом в определенной степени сохранить достоинство. Однако в самооценке возникает брешь, поскольку подросток, который оказывается в одиночестве и не имеет близких и теплых отношений со взрослыми, особенно раним и уязвим. Одиночество в принципе пагубно для самоощущения. Адекватная самооценка подразумевает уверенность в том, что «есть кто-то, кто заботится обо мне», кто-то, на кого можно положиться. Никто не в состоянии справляться со всем в одиночку, и меньше всего на это способен взрослеющий ребенок. Без активной поддержки мамы и папы подростки вынуждены искать опору в ком-то еще. И, таким образом, выходя в жизнь, они более подвержены разного рода случайностям и деструктивным отношениям.

Родители со своей стороны больше всего хотят быть услышанными своим ребенком. И когда подросток закрывается, родители чувствуют, что утрачивают контроль, и тогда их потребность читать нотации становится еще сильнее. Все это довольно естественно. Порочный круг замыкается, и это не круг безопасности, а круг форсированного развития самостоятельности. Подросток расчищает себе пространство, чтобы отринуть родителей. А те получают результат, противоположный желаемому (достучаться до своего чада и добиться от него изменения поведения). Кроме того, и атмосфера в доме, и взаимоотношения в семье ухудшаются. Выражая недовольство, донимая и ругая, никогда не станешь компетентным родителем.

Вы можете возразить, что мы должны предъявлять подростку определенные требования. Пятнадцатилетнему нельзя позволить захламить весь дом, шестнадцатилетнему – играть в компьютерные игры сутки напролет, а восемнадцатилетний должен что-то делать по дому. И я полностью с этим согласна. Как мы уже отмечали, предъявлять определенные требования подростку необходимо и разумно. Однако прибегать к ругани не разумно, и сейчас мы поговорим об ощущении собственного бессилия, которое, тем не менее, заставляет нас это делать. А также о том, что мы можем сделать вместо того, чтобы ругать своих подрастающих детей.

Мы ругаем от бессилия

В словаре синонимов «бессилие» приравнивается к слову «слабость». Мы чувствуем собственную слабость в ситуации, в которой хотели бы быть сильными. Мы утрачиваем контроль в момент, когда хотим им обладать. Если мы несем ответственность за ребенка (вне зависимости от его возраста), то зачастую испытываем бессилие, поскольку дети порой ведут себя непредсказуемо и далеко не всегда делают то, чего мы хотим. Кроме того, дети могут разбередить скрытые раны, нанесенные нашей самооценке, и тогда мы теряем голову, сами не до конца понимая почему. Именно этот феномен описывается тревожной музыкой: поведение детей и подростков заставляет нас реагировать автоматически, бездумно, и мы теряем потребности ребенка из виду.

Неприятно ощущать бессилие, особенно если оно возникает в ситуациях,

когда нам есть что терять. Например, когда мы призываем семнадцатилетнюю девочку пораньше вернуться домой, а она отвечает нам насмешливым взглядом и выскакивает за дверь. Гнев – это обычная эмоциональная реакция на собственное бессилие. Мы легко гневаемся, если чувствуем свою слабость в момент, когда хотим обладать властью и силой. Фрустрация и гнев из-за бессилия заставляют нас предпринять что-то для того, чтобы вернуть себе власть, и вот тут-то и возникает ругань. Мы ругаем ребенка или подростка, опираясь на довольно примитивное заблуждение, заключающееся в том, что ругань поможет нам вновь обрести власть. Однако это не так.

Ругань, возможно, способствует тому, что маленькие дети делают так, как мы скажем, но в ущерб их самооценке и нашим с ними отношениям. Ребенок чувствует себя униженным, а атмосфера становится негативной. Подростки, о которых сейчас идет речь, тоже будут чувствовать себя униженными, но они уже в состоянии покинуть нас, если мы попытаемся захватить власть при помощи ругани. Таким образом, прибегая к ругани, мы не только еще больше утрачиваем контроль, но и нарушаем контакт с подростком. А подросток выпадает далеко за пределы безопасного укрытия. Скажем прямо – сомнительное достижение для обеих сторон.

Здесь мы имеем в виду постоянную, повседневную ругань и попреки. Искренняя, естественная реакция гнева в ответ на нарушение границ или в случае, когда значимые ценности находятся под угрозой, – это совсем другое. Гнев, как нам известно, – это одна из тех эмоций, которым должно быть место. Умение осознанно относиться к собственному гневу и гневным реакциям других людей – это составляющая процесса развития самоощущения.

Но постоянная ругань – это неверный путь для выхода гнева. Когда гнев взрослого ежедневно вырывается наружу в виде ругани, нормальное развитие самоощущения и самооценки ребенка ставится под угрозу. И дети помладше, и подростки нервничают и боятся вечно раздраженных взрослых, особенно если это их собственные родители.

Когда родители манипулируют

Бессилие может заставить родителей по-настоящему плохо обращаться с подростками, манипулировать ими и пытаться оказывать на них психологическое давление. Вот некоторые примеры такого обращения:

• апелляция к чувству вины и стыда («И это благодарность за все, что я для тебя сделал», «Если бы ты действительно любил свою мать, то не вел бы себя так!»);

• холодность (взрослый, к примеру, демонстративно холоден в обращении с подростком, если тот ему не подчиняется);

• выражение разочарования унижающим достоинство способом («А я-то полагал, что ты уже вышел из возраста плаксы!»);

• эгоистичные требования (мать-одиночка своему восемнадцатилетнему чаду: «А как же я? Мне что, придется провести Новый год в одиночестве, пока ты будешь праздновать и веселиться?»).

Такие формы манипулятивного воздействия со стороны родителей наносят ущерб подростковой самостоятельности, самоощущению и самооценке: взрослеющий ребенок лишается возможности естественного самовыражения, его унижают вместо того, чтобы поддерживать.

Если вы узнаете в описанном себя, то, возможно, ребенком вы подвергались похожей манипуляции или психологическому давлению и повторяете то, что пережили сами. В таком случае нелишней будет попытка вспомнить, каково это было. Как вы воспринимали подобное обращение? Что чувствовали? Чего ожидали – что вам действительно было нужно?

Ответ на последний вопрос может стать решением. Вам наверняка хотелось получать немного больше доброжелательности и участия. Если вы будете упражняться в приветливости и открытости, то это гарантированно стимулирует развитие вашего сына или дочери, и вам будет проще ладить друг с другом.