Самосожжение
Шрифт:
Случай неслыханный.
Собственно, Мээн говорил Гею о том, что Гей уже знал - от самого же Мээна.
Просто теперь в интонации Мээна появились нотки сарказма.
Мээн обличал Бээна!
Правда, не принародно.
А заглазно.
Небольшой нюанс.
Впрочем, не исключено, что Мээн считал Гея как социолога если и не представителем народа, то добровольным выразителем его надежд и чаяний.
Словом, сначала пошел монолог Мээна, а затем уже и Гей подключился, чтобы драма была как драма.
– Вы же знаете, - начал Мээн, лихорадочно двигая пешку с а2 на а4, - что Бээн забрал у меня сто тонн цемента на
– поспешно воскликнул Мээн, - можно было бы купить всю годовую продукцию смородинского птичника!..
– У кого?
– наивно спросил Гей, делая ход пешкой с d7 на d5.
– Что - у кого?
– не понял Мээн, двигая пешку с поля с2 на поле с4.
– Купить, говорю, у кого, - и Гей переставил свою пешку с е7 на е6.
Мээн желчно рассмеялся:
– У кого купить!..
– Он резко пошел с b1 на с3.
– У дяди Коли, а может, у тети Мани!..
– Так в том-то и дело, что купить не у кого, - заметил Гей, вынужденно отвечая ходом коня с g8 на f6.
– Это не аргумент!
– взорвался Мээн.
– Дело надо так делать, чтобы всегда было и на что купить и у кого купить!
И Мээн сделал решительный ход слоном с поля с1 на поле g5.
Гей задумался...
Вырисовывалась так называемая ортодоксальная защита закрытого дебюта.
Мээн был не дурак.
Впрочем, Гей никогда и не считал его дураком.
Толковый, думающий специалист.
Слава богу, что такие еще не перевелись.
И Гей сделал ответный ход слоном с поля f8 на поле е7.
Но Мээн уже вошел в игру и ходил как бы машинально.
– Так мало того, что по вине Бээна я недополучил, то есть недодал государству, энное количество цветных металлов, по сути дела валюты, так я еще из казны государства эту самую валюту брать вынужден, чтобы купить - что бы вы думали?
– руду, самую обыкновенную руду, которой у нас тьма-тьмущая, и где бы, вы думали, купить? Аж за морем-окияном!..
– И он злобно стукнул пешкой, переставляя ее с поля е2 на поле е3.
– И эту руду мы вынуждены покупать на валюту даже у стран, с которыми у нас отнюдь не дружеские отношения, покупать через подставные страны, с которыми у нас отношения как бы дружеские, покупать за чистое золото! Это же безумие - золотом платить за руду, из которой потом добудем то же самое золото, но в меньшем, возможно, количестве!
– Ничего не понимаю...
– Гей тоже машинально сделал короткую рокировку. Зачем руду-то покупать, если у нас есть своя собственная?
Мээн саркастически рассмеялся:
– Я тоже долго не мог ничего понять. А потом уразумел, что к чему. И даже как бы научное название дал этому явлению.
– Какое название?
– насторожился Гей.
– ЭФФЕКТ ВЕЛИКОЙ ГЛУПОСТИ.
О господи! Час от часу не легче. Именно это словосочетание Гей считал своим собственным изобретением. А выходит, что он всего-навсего плагиатор.
Такие дела.
А Мээн опять перешел на монолог, но уже с нотками трагика:
– Все перепуталось, как в плохой игре в шахматы! Рудники и металлургические предприятия вместо
Кажется, он бы еще долго перечислял все виды непроизводительных, с его точки зрения, посторонних работ, на которые посылались специалисты полиметаллического завода, и надо бы послушать, пожалуй, из вежливости, да все это Гей знал не хуже Мээна, давно уже знал, и писал про это, и жаль ему стало нервную систему хорошего шахматиста, а также и свою нервную систему пожалеть не мешало бы, и он сказал Мээну вроде бы веско, со значением, пытаясь сбить с него запал:
– Все не перепуталось, Матвей Николаевич, как вы изволили выразиться, а все пришло в то естественное состояние, в какое все должно было прийти рано или поздно. Мы - хозяева своей земли, это общеизвестно, вы не хотите, я полагаю, оспорить эту аксиому? Ага, нет!
– быстро сказал Гей, не давая Мээну рта раскрыть.
– Очень хорошо! Итак, все вокруг - общенародное достояние. Следовательно, мы всё должны делать сами. Хлеб косить, металл плавить, книги писать, капусту перебирать, коров доить!..
Гей ненавидел себя в эту минуту, но он спасал, как ему казалось, человека.
До того разволновался несчастный Мээн!
Этак можно инфаркт схлопотать.
– А вы!..
– задыхаясь от гнева, воскликнул Мээн.
– Вы тоже гнилую капусту на базе перебираете?!
– Конечно!
– счастливой улыбкой просиял Гей.
– А как же!
Мээн посмотрел на него как на умалишенного:
– Значит, по-вашему, это и есть естественное состояние?
– Конечно!..
Мээн долго молчал, уставясь в одну точку на шахматной доске и все ниже склоняя голову, будто в нем отказывала какая-то пружина.
И Гею жалко стало Мээна.
И Гей сказал:
– Возможно, в чем-то вы и правы, но только отчасти...
– Гей поморщился, злясь на себя.
– Вы как будто не учитываете, что ваши горняки и металлурги, не говоря о их женах и детях, каждый день должны что-то есть. Уже сегодня. Сейчас. Вот сию минуту!..
– Гей понимал, что говорит с Мээном как с больным, но тон изменить уже не мог, да и говорить ему, в сущности, было нечего.
– И Бээн решает этот вопрос разумно и гуманно. В вашем городе всегда есть в магазинах и яйца, и куры, и овощи из парников при Комбинате, и даже шампиньоны, говорят, скоро появятся!..
– И тем не менее все это жуткая партизанщина!
– перебил его Мээн.
– И рано или поздно такой стихийный метод будет осужден и решительно отвергнут! Экономика должна развиваться по своим естественным законам, которые нельзя нарушать волюнтаристски! И рано или поздно, - повторил Мээн уже в ярости, Бээн будет сброшен со своего конька!..
– Напротив, - без выражения сказал Гей, понимая умом всю правоту убеждения Мээна, - очень скоро Бээн окажется на коне. То есть я не хочу сказать, что такой метод, каким пользуется Бээн, получит открытое одобрение, но тем не менее очень скоро, судя по всему, Бээн окажется на коне...