Самозванцы. Дилогия
Шрифт:
Князь тяжело оперся на стол.
– Пойдите прочь, – тихим голосом не то приказал, не то попросил он.
Полковники молча поклонились в пояс и вышли из комнаты. Закрывая за собой дверь, Крапивин увидел, как рухнул перед образами молодой князь. «Значит, в точку попал», – отметил про себя Крапивин.
– А ведь я знаю, что за колдун тебе наворожил, – тихо шепнул ему на ухо Федор.
ГЛАВА 34Победа
Сумерки стремительно спускались на поле. Прищурясь, Крапивин присматривался к кострам на противоположной стороне. Там готовилось к битве вражеское
– Господин полковник, вас воевода к себе требует, – склонился перед ним порученец князя.
Крапивин коротко кивнул и направился к шатру Скопина-Шуйского. Еще на подходах он заметил, как удаляются от ставки Якоб Делагарди и Басов. «Стало быть, последний инструктаж перед боем. Что ж, послушаем».
Он вошел в шатер, где за походным столом в кресле сидел Скопин-Шуйский. Перед воеводой была разложена карта предстоящего сражения. Части царского русско-шведского войска обозначались красным цветом, а тушинского, русско-польско-казацкого – синим. От синих прямоугольников к красным тянулись стрелки возможных атак, а от красных более короткими показывались направления планируемых контрударов. При этом, как сразу оценил Крапивин, на плане достаточно точно был соблюден масштаб и прорисован рельеф местности. Разумеется, с точки зрения выпускника академии Генерального штаба, лежавшая перед воеводой карта выглядела весьма примитивно, но для русской, да и для европейской армии начала семнадцатого века это было настоящим прорывом. «Что-то новое в здешнем планировании военных кампаний», – подумал Крапивин. Вслух же он, низко кланяясь, спросил:
– Звал, князь?
– Звал, – буркнул Скопин и жестом указал на лавку перед собой. – Вон, погляди какую картинку мне шведы принесли. Хитры они, басурмане. Все сражение завтрашнее как на ладони видно. Вон наши войска. Все как мы задумали поутру. А вон тушинцы: тут пехота по центру, тут казаки, а тут польская конница. Пригорки, глянь, и лес, и кустарник видны. Все это полковник Басовсон нарисовал. Складно. Впредь завсегда так бой грядущий рисовать будем.
– А откель полковник сей положение воровских полков предсказал? – поинтересовался Крапивин.
– Так ведомо же, как поляки воюют. Да и лазутчики пособили. Ворогам с биваков именно на сии места сподручнее всего выйти. Пехоту они свою в центре поставят. Супротив них свейская пехота стоит. Авось сдюжат. На правом фланге супротив нас казаки малоросские и донские выйдут. Их наша конница встретит. А вот слева польская конница пойдет. Здесь простор, чтобы развернуться, здесь легче всего по ровному полю свеям в тыл зайти. Тут ты их и встретишь огнем своего сводного полка. И Федор тебя прикроет.
– Добро, – кивнул Крапивин. – Все как и говорено было.
– Не добро, – неожиданно возразил князь. – Полковник Басовсон сказывал, что немало и с ляхами и против оных дрался. Не выстоять тебе. Сколь много картечи по полякам ни пошлешь, все одно хоть половина до тебя доскачет. Здесь Басовсон прав. А у тебя одни стрелки, ни копейщиков, ни алебардщиков. Сомнут тебя.
– Так перед строем тын установим, возы сомкнем, – возразил Крапивин. –
– Тын да возы – не крепостные стены. Я тоже Басовсону сказал, так он правду рек, что ляхи ограду сию без труда перемахнут. Конники они отменные, а препятствие такое средний ездок берет.
– Так Федор меня прикроет.
– Не прикроет – поляки не дураки. Как только ты сильный огонь на них обрушишь, они прямо на тебя повернут. Вот смотри. Сколь быстр конь в галопе, сам знаешь, – князь на карте одной рукой показал возможное продвижение польской конницы, а другой – значительно более медленное продвижение полка Федора. – Не поспеет Федор тебя заслонить. А потом, гляди, ляхи твой строй сомнут, вы побежите и сами строй Федорова полка смешаете. Поляки на скаку вас порубят да в тыл свеям выйдут. Побьют нас так.
– Что же делать? – Крапивин в задумчивости склонился над картой.
Он уже понял, что князь, а вернее, Басов совершенно правильно оценил опасность, которую он в своей надежде на высокую плотность огня совершенно не учел. Конечно, план Крапивина безусловно сработал бы, будь у его стрелков хотя бы берданки. Но меч все еще не хотел уступать место пороху, и рассчитывать, что даже отборные стрелки смогут залпами из мушкетов остановить кавалерийскую лаву, не имело смысла.
– А мы сюда, – палец князя ткнул в точку на карте чуть слева и сзади крапивинского полка, – свейский конный полк Басовсона поставим. Делагарди согласен. Как ляхи приблизятся к тебе, он в них сбоку ударит. А коли стрельцы твои к тому времени ляху большой урон нанесут, так и побьет он их. Тогда уж мы воровскому войску со спины зайдем. Что скажешь, полковник?
– Неплохо, – в задумчивости кивнул Крапивин. – А можно, чтобы меня наша дворянская конница прикрывала?
– Она мне против казаков нужна, – возразил Скопин.
– Ладно, коль так, будь по-твоему, князь, – проговорил Крапивин. – Все ли ты сказал мне, что хотел? Мне бы к полку идти, завтра битва.
– О битве все, – растягивая слова, проговорил Скопин и внимательно посмотрел на полковника. – Спросил я, однако ж, у Делагарди, что делать он будет, коль царь Василий в монастырь уйдет, а на престоле родич его окажется … Ну я, положим. Сам ведаешь, слабо еще наше войско. Без шведов нам против ляхов не выстоять.
Крапивин вздрогнул.
– И что же швед изрек? – еле ворочая языком, спросил он.
– Сказал, что коли новый русский царь все статьи выборгского договора соблюдет, так им безразлично, кем он будет.
– Значит решился ты, князь, – выдохнул Крапивин.
– Скажи мне, – князь просительно посмотрел в глаза полковнику, – истину ли ты сказал про ведуна иноземного? Правду ли говорил сей колдун?
– Вот те крест, князь, все так и было,
– Знаешь, был при Гришке-расстриге один человек, – задумчиво сказал Скопин. – Его самозванец за день до своей смерти от себя отдалил. Так вот, кричал он тогда злые речи. И предрек он, что Басманов убит будет на службе самозванцу, а меня сам Василий отравит. С Басмановым все так и сталось. Где сейчас тот человек, не ведаю, погиб, верно, в другой день. Но как ты сказал про пророчество иноземного колдуна… понял я, что не лживые речи слышал.
Крапивин внимательно посмотрел на командира. Он уже понял, о каком человеке говорил Скопин, но сейчас ему было не до того.