Самые знаменитые истории любви войны 1812 года
Шрифт:
Подписывая указ о назначении Мюрата, Наполеон добавил к нему такой комментарий: «С такой женой, как у тебя, ты всегда сможешь оставить государственные дела и командовать моей кавалерией, если случится война. Она очень даже способна выступить в роли регента».
Наполеон, характеризуя свою сестру и Мюрата, неоднократно говаривал, что «в одном мизинце королевы энергии больше, чем во всей личности ее мужа».
Короче, королевская власть Мюрата сразу же оказалась как бы отданной под залог. Ею он был обязан Наполеону, и только Наполеону, а его легитимность была гарантирована лишь
23 августа 1808 года Мюрат с детьми покинул Париж, а 6 сентября он уже въехал в Неаполь. Каролина последовала за мужем 7 сентября, и через восемнадцать дней Мюрат встретил ее в столице их нового королевства.
Каролина была ослеплена и очарована. Можно даже сказать, что впервые за многие годы она была «на вершине блаженства, когда под восторженные крики оборванных “лаццарони” [21] въезжала в сверкающий лазурью неба и моря Неаполь».
21
Лаццарони (итал. lazzaroni — нищие, босяки) — деклассированные люмпен-пролетарские элементы в Южной Италии.
Какая красота! Разве можно сравнить Италию с мрачными территориями на берегах Рейна? Это была любовь с первого взгляда.
В Неаполе Мюрат сразу попытался «задвинуть» супругу подальше в тень. Французский полномочный министр в Неаполе герцог д’Обюссон-Лафейад писал об этом императору: «Король желает, чтобы королева жила день ото дня все отчужденнее. Он часто повторяет, что им не управляет никто. Королева не может ходатайствовать перед министром по поводу какого-либо дела или лица, ее просьба тотчас отметается».
Но в глазах Каролины муж должен был осуществлять «представительские функции, не более». Она никогда не признавала себя побежденной, и Мюрату приходилось прислушиваться к ее советам, ведь она продолжала пользоваться расположением императора.
Желая упрочить свои позиции в королевстве, она активно принялась за работу. Первой ее задачей было задобрить неаполитанцев, второй — выправить отношения с Австрией на тот случай, если с Наполеоном и его империей вдруг что-то случится. Ну и конечно же нужно было контролировать активность мужа, возомнившего себя единственным правителем Неаполя. Преследуя такие цели, Каролина начала подкупать министров и высокопоставленных чиновников ради получения секретной информации. Она быстро сформировала сеть личных соглядатаев внутри и вокруг королевских покоев, так что неаполитанский двор вскоре приобрел четырехъярусную структуру профессиональных информаторов.
А начала она с того, что «подмяла» под себя адъютанта мужа Поля де Ля Вогюйона, ставшего в Неаполе генерал-полковником личной гвардии короля Иоахима Первого.
Молодой генерал все время находился рядом с Мюратом и был прекрасно осведомлен обо всех его делах. С таким любовником Каролина всегда могла знать не только о ходах, сделанных Мюратом, ной о ходах, которые он еще только задумывал сделать.
Вскоре Мюрат узнал об этой «благосклонности» своей жены. Он срочно вызвал к себе де
После этого у Мюрата состоялся разговор с женой, во время которого он то и дело бросал Каролине в лицо имена Жюно, Меттерниха, де Ля Вогюйона. Взбешенный Мюрат, забыв о своем королевском положении, называл Каролину словами, не очень подходящими даже для гасконского трактира, в котором он когда-то родился.
Терпеть подобное Каролина не считала возможным и резко перешла в контратаку. В не менее образных корсиканских выражениях она напомнила Мюрату о его собственных похождениях в Италии, Польше, Испании, Париже.
— Волочиться за девками, только на это ты и способен! — кричала разъяренная королева. — А в остальном, Мюрат, ну кто ты есть?!
— Кто?! Кто?! Скажи! — кричал ей в ответ король. — Покажи свое истинное лицо!
— Никто!
— А ну-ка, повтори, что ты сказала?!
— Вот именно, ты — никто! Жалкий кавалерийский генералишка, каких сотни в армии моего брата!
— Замолчи, глупая женщина! Как ты смеешь так разговаривать с королем!
— Ой-ой-ой! Извините, Ваше Величество! Да какой ты король! Ты существуешь только благодаря мне, и стоит мне завтра захотеть, одного слова императора будет достаточно, чтобы лишить тебя трона.
Подобное выяснение отношений на повышенных тонах продолжалось несколько часов.
Но похождения Каролины не закончились, ив 1810 году ее супруг потерпел еще одно фиаско на семейном фронте.
После досадного провала любовного приключения сдеЛя Вогюйоном королева грустила недолго и вскоре остановила свое внимание на графе Жане-Поле Доре. Все вокруг звали его «толстяком Дором». Это был старый знакомый Мюрата, который служил военным интендантом еще в Италии и Египте, а также побывал с экспедиционным корпусом генерала Леклерка на острове Сан-Доминго.
«В Неаполе Дор тоже сделал неплохую карьеру: он был одновременно военным и морским министром. Как говорится, совмещал две должности. Все, кто его знал, считали Дора неплохим человеком. Каролине он тоже очень даже нравился. Во всяком случае, он был верен Наполеону и искренне считал ее более достойной правительницей в королевстве по сравнению с умственно ограниченным и излишне импульсивным Мюратом».
Конечно же Дор был не столь привлекателен, как тот же де Ля Вогюйон, но зато он отличался удивительно добродушным характером и отлично знал свое дело, что могло сделать его весьма полезным источником информации и советником.
В свое время Каролина приказала произвести в неаполитанском дворце кое-какие работы по перепланировке. В частности, она велела соорудить потайной коридор из своих апартаментов до большой галереи, в которой находились многочисленные выходы из дворца. Этот коридор был очень узким, чтобы по нему мог пройти только один человек.
Этим потайным коридором пользовался де Ля Вогюйон, когда ему нужно было незаметно пройти к королеве. Но он был сухощав и гибок. Этим же коридором Каролина предложила пользоваться для интимных встреч с ней и графу Дору.