Самые знаменитые реформаторы России

Казарезов Владимир Васильевич

Не будем касаться ранних ленинских фантазий о том, как должно строить свою военную силу государство победившего пролетариата. Обратимся к некоторым его работам, написанным в 1917 г.

11 марта 1917 г. «Письма издалека»:

«Пролетариат же, если он хочет отстоять завоевания данной революции и пойти дальше, завоевать мир, хлеб и свободу, должен „разбить“, выражаясь словами Маркса, эту „готовую“ государственную машину и заменить ее новой, сливая полицию, армию и бюрократию с поголовно вооруженным народом… пролетариат должен организовать и вооружить все беднейшие, эксплуатируемые части населения…»

10 апреля 1917 г. «Задачи пролетариата в нашей революции»:

«…создание

всенародной милиции, слияние ее с армией (замена постоянной армии всеобщим вооружением народа)».

7 мая 1917 г. «Открытое письмо к делегатам всероссийского съезда крестьянских депутатов»:

«Мы хотим такой республики… чтобы в армии все начальство было такое же выборное и чтобы постоянная армия… была заменена всеобщим вооруженным народом».

И даже в январе 1918 г., выступая на III всероссийском съезде советов, Ленин говорил: «…старая армия, армия казарменной муштровки, пытки над солдатами, отошла в прошлое. Она отдана на слом, и от нее не осталось камня на камне. Полная демократизация армии проведена».

У Ленина много чего еще есть об армии, но ограничимся сказанным, поскольку позиция его ясна. Вместо армии в привычном понимании этого слова — вооруженный народ, ее демократический характер, обязательная выборность командиров. Но реальная жизнь, война (мировая, плавно перешедшая в Гражданскую) заставили выбросить все эти наивные фантазии.

Сразу же стало очевидным, что нужно создавать профессиональную армию. Сначала она формировалась на добровольной основе, как и предполагалось, но к 20 апреля 1918 г. в нее записалось только 196 тысяч человек. Как оказалось, народ вооружаться не хотел. И Ленину ничего не оставалось, как вводить сначала (22 апреля 1918 г.) Всевобуч (всеобщее воинское обучение трудящихся), а потом (июль 1918 г.) всеобщую воинскую повинность. Была отменена и выборность командиров. Не сумел «вооруженный народ» обойтись и без профессионалов — многие тысячи офицеров и генералов царской армии были призваны в Красную армию, а для контроля за ними поставили комиссаров. Возродили штабы, территориальные военные структуры. И все вернулось на круги своя. К концу 1919 г. Красная армия насчитывала 3 миллиона человек, располагала 61 стрелковой, 12 кавалерийскими дивизиями, имела авиацию, моторизованные подразделения и т.д. К концу 1920 г. численность армии составляла более 5,5 миллиона человек. Боеспособность ее, вопреки многочисленным мифам, была чрезвычайно низкой, а одержанные победы на полях Гражданской войны объясняются только многократным численным превосходством над Белыми армиями.

Самой дерзновенной по замыслу и утопичной по возможности получения желаемого результата являлась попытка проведения реформы в духовной сфере. Да, пожалуй, это было и наиболее аморальным из всего, что делалось большевиками. Они поставили под сомнение все накопленные за тысячелетия ценности, в рамках которых создавалось и развивалось российское общество, впрочем, как и любое другое — религия, институт семьи, совесть, отношения собственности, уважение людей друг к другу, верность слову, долг и т.д. Одним словом, была сделана попытка «отменить» нравственные нормы и ограничители, определявшие, наряду с законами, модель поведения людей, заменить все это, как ненужный хлам, новыми нормами человеческого общежития, поведения.

Прежде всего — религия.

В истории человечества борьба на религиозной почве всегда принимала наиболее жестокие формы, сопровождалась гибелью больших групп людей, а то и целых народов, исповедовавших нежелаемую веру, попранием каких бы то ни было законов, нравственных норм, сложившихся обычаев. Вспомним расправы над первыми христианами во

времена Римской империи. Богата драматическими сюжетами на эту тему и наша отечественная история. То борьба с распространением христианства, то насильственное приобщение к нему (см. очерк о Владимире Святом). А кто теперь сосчитает, сколько тысяч или миллионов ревнителей старой веры погибло во время и после реформ Никона.

Казалось, правители одумались, оглянувшись на то, что натворили, отступились от права на человеческую совесть, дав возможность каждому верить в кого хочешь или не верить вообще, предоставив теологам, философам, людям науки в ученых спорах доказывать истину, не прибегая к насилию и тем более — оружию.

Появление воинствующего материализма в России XX в., через сотни лет устоявшейся в цивилизованном мире веротерпимости, означало возврат нашей страны в Средневековье, как по целям, поставленным руководителями государства, так и по методам их достижения.

Ленин выдвинул фантастическую задачу — уничтожить у людей веру в Бога. Будучи образованным человеком, зная предшествующую историю, он должен был понимать, сколь многотрудно, уж не говоря об аморальности, это предприятие. Возможно, его вдохновлял пример Владимира Святого, сумевшего заставить подданных отречься от одних богов и поверить в других. Впрочем, это уже из области домыслов, а мы будем говорить не о том, что Ленин думал, а что делал, к чему призывал. Когда Ленин стал воинствующим материалистом, сказать точно трудно.

В 1905 г. в статье «Социализм и религия» он требует всего лишь отделения религии от государства, при этом намереваясь бороться с «религиозным туманом чисто идейным и только идейным оружием, нашей прессой, нашим словом». Хотя уже тогда он называет религию «средневековой» плесенью.

С годами вождь становился нетерпимее к Богу и тем, кто не разделял его антирелигиозного фанатизма. В 1913 г. Ленин писал Горькому по поводу его статьи о Достоевском: «…всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невообразимейшая мерзость,… самая опасная мерзость, самая гнусная зараза». По Ленину получалось, что ничего нет в жизни страшнее веры в Бога. Он даже не допускал мысли о каком бы то ни было благотворном влиянии на человека христианских заповедей.

Не приди большевики к власти, не окажись Ленин главой правительства, ему бы ничего не оставалось, как бороться с религией только идейным оружием. И, наверное, ничего бы плохого в этом не было.

Но этот человек, на биологическом уровне ненавидевший все связанное с Богом, в окружении соратников, разделяющих его убеждения, становится главой государства. Как ненужный хлам отбрасывается некогда провозглашенная идейная борьба как единственно возможная, и начинается тотальное наступление на церковь, включая физическое уничтожение священников, реквизицию церковного имущества, запрет на печатание и распространение священных книг и т.д. Счет убитых священников в первые же годы советской власти велся на многие тысячи. За 1918–1919 гг. только в Петрограде их было расстреляно более 550 человек.

Казалось бы, дальше некуда. Но нет, это было только начало. Европа не знала ничего подобного с окончания Средневековья с его религиозными войнами и инквизицией, Россия была избавлена от преследований на почве вероисповедания Екатериной II. И вот через столетия страна погружается в пучину мракобесия. Помимо закрытия практически всех монастырей, многих церквей, проводилась и такая «работа», как провоцирование раскола церкви, с тем чтобы одна группа священников боролась с другой, уничтожая друг друга; поощрение разного рода сект и ересей и т.д.