Самыи? тяжелыи? наркотик
Шрифт:
– Твое упрямство поражает меня в самое сердце! Как ты не можешь понять, что для всех было бы лучше, если бы мы с тобой были незнакомы.
– Лучше для кого, Минам? Для всех, кроме меня, трупа, выброшенного землянами на нижние ярусы?
– зло ответил имперец и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить расшатавшиеся нервы.
– Мы обязательно вернемся к этой теме позже, а теперь поднимайся с грязной земли, мы отравляемся на корабль.
– Наверное, между нами возникло некоторое недопонимание, Каерин, потому что я с тобой никуда идти
– Ты сейчас не в том положении, сладкая, чтобы диктовать свои условия.
– Решил вступить в законные права рабовладельца?
– зло спросила я.
– Минам, не тебе обвинять меня в тотальном контроле над другим живым существом, - недобро ответил бывший подопытный.
– То, что ты станешь моим полноправным хозяином, не могло присниться мне даже в самом страшном кошмаре, - в ужасе произнесла я.
– Минам, клянусь, что я тебя пальцем не трону и буду сдувать пылинки с твоих восхитительных бирюзовых волос, - вполне убедительно соврал ариец.
– То есть тот факт, что ты едва меня не задушил своими собственными руками, в расчет не берется?
– иронично отозвалась я, глядя на мужчину из-под длинной челки.
– Не давай обещаний, которые ты не в состоянии сдержать, Каерин!
– Совершенный тобой поступок был чудовищен по своему содержанию, - тяжело вздохнул собеседник.
– Но подобного больше не повторится, потому что с тех пор я был вынужден в корне пересмотреть свои жизненные приоритеты.
– Твои сослуживцы остались живы?
– поинтересовалась я, несмотря на то что знала ответ.
– Высококвалифицированные имперские врачи смогли их спасти, хотя им пришлось побороться за их жизни. Но ты не промахнулась, Минам, а наоборот, проявила поразительную меткость, потому что у каждого из них выстрелы прошли буквально в миллиметрах от жизненно важных органов.
– Мне их совершенно не жаль, потому что те, кто отдавал приказы об уничтожении мирного населения, в полной мере заслуживают наказания.
– Прошу, прости за то, что мы пытаемся предотвратить гибель нашей планеты и стремимся спасти многомиллиардный народ от вымирания.
– Пусть вас прощают ваши имперские Боги, а я этого делать не собираюсь.
– Боги назначают грешникам наказание, и мне интересно, какой приговор ты бы вынесла мне?
– Может быть, казнь? Нет, это слишком лояльно, - демонстративно задумалась я.
– Пожизненное заключение? Скучно и неинтересно. К ужасным мукам я тоже не могу тебя приговорить, потому что являюсь врачом и давала клятву Гиппократу. Я не могу придумать тебе достойного наказания, Каерин, потому как издеваться над людьми исключительно твоя прерогатива.
– Минам, я пытаюсь с тобой договориться по-хорошему, но ты ведь упряма, как стадо твердолобых баранов! Своим отвратительным поведением ты буквально вынуждаешь меня совершать бесчестные поступки, - поджал губы ариец.
– Надеюсь, что ты меня услышал.
Не стесняясь в выражениях, я пожелала
– Минам, я хочу, чтобы ты знала: все, что я делаю, исключительно для твоего блага.
Неожиданно в мою шею было вколото снотворное, я не заметила подкравшегося ко мне сзади лиловокожего гуманоида и сказала принявшемуся расплываться перед глазами арийцу то, что он заслуживал в полной мере:
– Подлый мерзавец.
– Твердолобая психопатка, - не остался в долгу собеседник.
– Ненавижу...
– прошептала я.
– Главное - живи, Минам, а любить не обязательно, - услышала я последние слова адмирала перед тем, как благополучно отключиться.
Мрак гостеприимно принял в радушные объятья, и покидать его у меня совершенно никакого желания не было. Сны были приторно сладкими, они завораживали своим неземным волшебством, в то время как реальность была больше всего похожа на иллюстрации к дантову Аду.
Я долго просыпалась, балансируя на тонкой грани между сном и явью. Первым, что я увидела, когда пришла в себя, была полупрозрачная крышка реабилитационной капсулы. Подобные механизмы использовались в медицине для восстановления организма после сложного хирургического вмешательства, и одной из ее функций являлась очистка крови. Когда я осознала то, что в моих венах не осталось ни единого грамма наркотиков, которыми пичкали работорговцы, то у меня от ужаса зашевелились волосы на голове. Какой идиот додумался засунуть меня в этот дурацкий, являвшийся смертельно опасным для моего изувеченного организма, саркафаг?
Резко распахнув дверцы, я поспешила покинуть капсулу, но неуклюже зацепилась ногой за край и с грохотом приземлилась на пол. Мой возмущенный взгляд наткнулся на рогатого гуманоида в белом халате. Он, в свою очередь, с любопытством юного натуралиста взирал на меня немигавшими глазами с тремя зрачками.
– Поздравляю с успешным выздоровлением, - вежливо произнес он.
– Своим "лечением" вы меня едва не отправили в мир иной, - недружелюбно ответила я светилу имперской науки.
– Состояние, в котором вас доставили сюда, было катастрофическим, и вы бы действительно отправились на небеса, если бы не мое своевременное вмешательство.
– Уверяю, что оно было совершенно излишним, - ответила я, облокотившись о стену, потому что было тяжело даже стоять.
– Как долго я находилась в восстанавливающей капсуле?
– Около шести часов, - сверился с электронным хронометром мужчина.
– За это время все ваши жизненные показатели пришли в норму, биоритмы восстановились, и анализ крови не выявил совершенно никаких отклонений. В подобном состоянии вам можно идти даже в пилоты космических судов.
– Ядерный атом!
– после услышанного у меня не осталось ни единого цензурного слова.