Самый Главный Господин
Шрифт:
Меня начинают одолевать тяжкие мысли. Ну почему же так, Господи? Я тащил с собой эту тяжелую камеру, чтобы в первый же день она стала лишь ненужным грузом? Понимаю, что поворотный момент – фотографирование языческого божка. Есть над чем задуматься…
Немного успокоившись уже в номере, я впадаю в какое-то странное состояние. «Я, может, чего-то не понимаю, Господи: скажи мне, кто в этом мире хозяин? Ты – или этот какой-то уродливый божок? Может, это он мне захотел навредить – и поэтому камера перестала работать? Вот перекрещу трижды ее Твоим крестным знамением – которым Ты всякую бесовщину
Правда, желание охотиться на чужие предметы религиозного почитания у меня отпало надолго. Пусть Сам Господь Бог с ними разбирается. Не мое это дело!..
Пята
Однажды мне подарили планшет. Понятно, что в семье с подростками он очень быстро перекочевал из кабинета в детскую. Увидев в очередной раз сына, целиком погруженного в планшет, я серьезно задумался. Надо что-то делать. «А давай так договоримся, – предложил я сыну. – Хочешь играть полчаса на планшете – надо прочитать пятьдесят страниц книги». «Да не вопрос!» – ответил сыночек. Благо читал он всегда достаточно шустро.
То, что это была моя стратегическая ошибка, я понял через неделю. Когда в единственный выходной день в дверь спальни раздался робкий стук. Смотрю на часы – половина седьмого. «Папа, а можно я возьму планшет – я уже сто страниц прочитал!»…
Что остается делать многодетному отцу в ситуации такого полного педагогического фиаско? Только одно: переадресовать проблему на решение в Высшую Инстанцию – то есть Господу Богу. Я так прямо Ему и сказал: «Господи, ну прости дурака. Я не знаю, что делать. Меня ситуация беспокоит – но рычагов воздействия пока нет. Просто забирать и запрещать я не хочу. Потому что найдет, где играть. Сам вразуми его, пожалуйста!»
Сколько времени прошло, я уже не помню. Но то, что немного, – это точно. Прихожу я как-то вечером домой – и вдруг на пороге меня встречает старший брат с решительным выражением лица. «Стой! – говорит он. – Пообещай мне, что сына сильно наказывать не будешь!» В сердце у меня екнуло. Это же что надо было натворить, чтобы брат включился в качестве заступника! На все мои попытки понять, что же произошло, брат требовал сначала дать обещание.
Деваться некуда, пришлось дать. Тогда открывается дверь, и я вижу своего зареванного старшего сына. «Папа, прости меня, пожалуйста», – сквозь всхлипывания слышу булькающие слова. «Да что же ты натворил, в конце концов?» – «Папа, я раздавил своей пяткой твой планшет!» – «Как раздавил?» – «Ну, мы играли с ним на полу, там было одеяло, потом почему-то все перемешалось – мы стали баловаться и прыгать, и я на него со всего размаху наступил. Вот, посмотри, что от него осталось», – и с этими словами он протягивает мне планшет, ставший похожим на двускатную крышу. Одним словом, восстановлению не подлежит.
И тут меня разобрал смех. Я вспомнил, как просил Бога помочь справиться с этой зависимостью. Да, помогли. Более чем эффективно. Говорю сыну: «Смотри: ты понимаешь, что
Без планшета, конечно же, жизнь стала куда скучнее. Образовался некий вакуум, который чем дальше, тем сильнее хотелось заполнить. И вдруг я случайно заметил, что мой сынок стал сам читать книги, да еще и с таким увлечением – чего раньше за ним не замечалось.
Я, конечно же, вовсе не враг гаджетов и прочих высоких технологий. Но прежде чем кормить ребенка вкусными десертами, пусть сначала к нормальной и полезной пище привыкнет!
Воскресное утро священника
«Надо же, – думаю я, открывая глаза. – Красота какая! Уже выспался, а будильник еще и не звенел! Отлично! Можно без спешки правило к воскресной службе прочитать». Одевшись и умывшись, открываю молитвослов. «Благословен Бог наш…» Читаю предначинательные молитвы. Ум постепенно успокаивается от утренней встряски, приглядывается к словам – понемногу начинает включаться и сердце. «Во причастие святынь Твоих како вниду недостойный?»
– Папа, я ночью обдулся! – резкое выныривание из еще не начавшегося молитвенного умиления. Вариантов нет: надо идти спасать ребенка из мокрой постели. Благо времени еще предостаточно.
Покончив с гигиеническими процедурами, убедив дите, что вполне еще может поспать часик-другой в сухой и теплой постели, возвращаюсь к иконам. «Очисти, Господи, скверну души моея, и спаси мя, яко человеколюбец!» Ум никак не хочет снова сосредоточиться на словах молитвы. Остается одно: просто читать дальше. Умиление, похоже, сегодня нас не посетит. Ну да ладно, хотя бы вычитать положенное.
– Папа, я заснуть не могу!
О Боже.
– Ну раз спать не хочешь – тогда вставай, одевайся.
– Нет, я хочу, но не могу. Посиди со мной, пожалуйста.
– Хорошо, посижу – только мне надо правило дочитать.
Счастливый ребенок закрывает глаза – а улыбка с довольной физиономии еще долго не сходит. Знаю же, что не заснет, манипулятор мелкий, – ну да ладно, хотя бы сидя домолюсь. «Окропиши мя иссопом, и очищуся, омыеши мя, и паче снега убелюся…»
Из-под нависших снежных тяжелых туч едва брезжит рассвет – и затаенная тишина утра снова прорезается сочным голоском – только теперь куда более высокой тональности:
– Папа, доброе утро! Ты где?
Так, теперь и дочка проснулась. Ох, сейчас начнется настоящий шурум-бурум в доме и будет совсем не до молитвы…
В голове уже начинает мигать желтая лампочка: время! Я сегодня в храме – начинающий, опаздывать нельзя! Так, все ясно. Хотя бы молитвы без канона прочитать. Ум давно уже проснулся и легко переходит в турборежим. «Не бо яко презираяй прихожду к Тебе, Боже…» Что-то подозрительно тихо. Слишком тихо для нашего дома, в котором проснулась младшая дочка. Ладно, надо срочно домолиться. Все равно тихо. Словно все вымерли.