Самый опасный человек Японии
Шрифт:
Поворот, ещё поворот. И вот они на знакомом лугу. Наперерез им летела коробка. На половине пути коробка опрокинулась и из неё кубарем выкатилась Ёко и побежала за ними уже вне сценического образа.
— Вы что думаете, я вас так оставлю? — запыхавшись, произнесла девочка.
— Ты в курсе, что за нами военная полиция гонится? — бросил Кимитакэ, не сбавляя темпа.
— Нет, но это звучит интересно.
— Скажи, как нам отсюда выбраться?
— Как пришли. Через озеро.
— В нашем корпусе нас точно уже ждут. И к станции тоже нельзя. Я уверен,
— Откуда уверенность?
— Если бы я работал в военной полиции, я бы так людей расставлял.
— Тогда — за мной!
Девочка юркнула куда-то в темноту около кипарисовой рощицы. Кимитакэ побежал за ней. Теперь казалось, что они бегут на ощупь, прямо во мрак.
Наконец они остановились перед спуском. Деревья впереди расступались, и можно было увидеть, как догорает солнце за кромкой западного горизонта. Весь край неба окрасился рыжим и алым, так, что казалось, будто течёт река, объятая пламенем.
А под их ногами начинался спуск — грунтовая тропа, настолько широкая, что по ней мог бы проехать танк. Кроваво-красная в закатном зареве, она уходила куда-то в лесной сумрак, и весь этот спуск был буквально изрыт торчащими корнями и вымоинами. И казалось, что стоит закрыть глаза — и ты сможешь услышать, как хлещут по этому естественному руслу воды весеннего разлива.
— Ты думаешь, что с той стороны нет засады? — на всякий случай спросил Кимитакэ.
— Я думаю, — отозвалась Ёко, — что у нас есть пара минут, чтобы ты перевёл дыхание и объяснил мне наконец, что вы такое учудили, что за вами теперь военная полиция гонится. Мы здесь все, конечно, друзья. Мы все — Стальная Хризантема. Но помогать государственным преступникам я бы не хотела. Мне ещё оперу ставить!
— Я не знаю правильного ответа, — ответил Кимитакэ. — Но полагаю, что самое простое объяснение будет здесь самым верным. Враги очень хотели бы, чтобы на службе у императора не осталось людей даже моих знаний и способностей. Но враги не могут посеять в наши сердца семена измены. И сейчас они действуют другим способом. Да я безупречный патриот. В этом нет никаких сомнений. Я целиком предан императору. Но и среди патриотов, и среди преданных императору существуют партии, группировки. Между ними — неизбежная борьба. Враги как-то вычислили, что я примкнул к профессору Окаву Сюмэю и даже в чём-то разделял его теории. Ну, это и не важно. Они не смогли найти предателей вокруг профессора. Зато они нашли его недоброжелателей среди высших чинов армии, а может быть даже и флота, и натравили эту группировку на меня. Они уверены, что если меня возьмут, то наведут порядок, а на самом деле государство будет хоть немного, но ослаблено. В этом и есть их план. Я пока не знаю, как его разрушить.
— Дело серьёзное, — согласилась Ёко. — Значит, вам сюда.
— А что там, внизу?
— Толком не знаю. Но вас там не найдут.
— А почему ты уверена, что нас там не найдут? — спросил Кимитакэ. — Вроде бы очевидно, что это тоже выход из деревни. На картах он должен быть.
— Не найдут. Они не знают главного.
—
— Они несут фонари, — сообщил Юкио. Он стал на страже, спиной к ребятам, и внимательно вглядывался в полумрак возле озера. — Похоже, нас ищут. Надо спешить.
— Дело в том, что уйти из деревни по этой дороге просто так не получится, — сообщила девочка.
— Почему же ты нас сюда привела?
— Потому что есть способ всё-таки уйти — а они его не знают. Вся хитрость в том, что, если надо выбраться из деревни, надо непременно бежать по склону сломя голову и кричать. Это я сама обнаружила!
— А если не бежать и не кричать, что тогда будет?
— В таком случае ты попадёшь не туда.
Кимитакэ хотел всё-таки уточнить, как это работает, но тут за спиной снова послышался голос Юкио:
— Они сейчас нас увидят. Уходим!
— По моему сигналу, — девочка подняла руку, — и — раз!
И они побежали.
* * *
Корни топорщились из рыжего песка, сосны мелькали, словно верстовые столбы, и запах сверкающей смолы пропитывал воздух. Всё вокруг тряслось и скакало, вечерние птицы гукали непонятные песни.
Даже прохлада в лесу была сырая и неприятная, как из колодца.
— О-о-о-о-о-о-о-о-о-о!
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
— У-у-у-у-у-у-у-у-у-у!
Беспокойное эхо прыгало между деревьями.
— Уа-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
— О-о-о-о-оу-у-у-у-у-у!
— А-а-а-а! А-а-а-а! А-а-а-а!
И все вместе что есть мочи:
— А-а-а-а-а-а!!!
Казалось, кусты расступаются от их рёва, а тропа трепещет, осыпаясь валунами и поваленными деревьями. Коварные корни просто выпрыгивали из-под земли. И наши герои их буквально перелетали.
— А-а-а-а-а-а!!! — вопили все трое.
— А... А... А... — вторило эхо.
Папоротники брызнули наутёк. Толстенный корень, похожий на надувшуюся жилу. Прыжок, вскрик — и они выкатились к подножью.
Над головами шумели красные сосны.
— А наверх можно подняться?
— Наверх пока пускает, — Ёко посмотрела на холм. — Я думаю, здесь что-то вроде пожарного выхода.
Кими прислушался. Место было другое, но лес здесь — тот же самый.
Оглянулся назад — но никакого спуска за спиной больше не было. Сосны стояли густым сумеречным частоколом, и между ними сгущалось полотно ночного мрака.
— Теперь скажи, куда мы попали, — сообщил он силуэту, который виднелся по левую руку и определённо напоминал Ёко Атами.
— А с чего ты решил, что я знаю? — осведомилась девочка.
— Ну раз ты уже изучила этот спуск — то ты потом как-то смогла вернуться в школу? Значит, это не так уж и сложно.
— А ты соображаешь! — заметила Ёко, поднимаясь с земли и отряхивая чулки. — Тут на самом деле всё очень просто. Если пойти примерно в ту сторону, то выйдешь к железнодорожной станции. Но не к той, с которой мы в школу шли.
— Предлагаю и сейчас пойти в ту сторону.
— А что мы там будем делать?
— Предлагаю подумать об этом, когда доберёмся до станции.