Санаторно-курортный маньяк

Хмельницкая Ольга

– Он побежал вон туда, – сказала полуголая Ева, показывая на холодильник.

Сергей Витальевич проворно подбежал к месту, на которое показала Ершова, но там не было никаких следов призрака.

– Ушел. Опять ушел! – с досадой сказал он, засовывая пистолет в карман и на секунду задержав взгляд на высокой груди Евы.

Дверь распахнулась во второй раз, и в номер зашел Рязанцев.

– Что здесь происходит? – с угрозой спросил он, глядя на свою невесту, стоявшую посреди разгромленного номера в одних джинсах, и директора, с мукой глядящего на холодильник. – У вас что,

роман?

– У нас маньяк, – сухо сказала Ева. – Это у вас – роман!

Она натянула на голое тело свитер, а потом повернулась и пошла в ванную – делать примочки, чтобы не осталось синяков.

– Алина, сколько сейчас времени? – спросила Нелли, обессиленно привалившись к толстой сосне.

– Полпервого, – вздохнула девушка, – часов через пять начнет светать.

Где-то вдалеке опять засигналила и закрякала машина.

– Я не могу дальше идти, – прошептала Околелова и вывалила язык, как уставшая собачка.

– Я тоже, – сказала Пузько и невежливо пнула агрегат.

Где-то совсем рядом заухала сова.

– Хорошо тут, – сказала Нелли, обнимая смолистый ствол, – ветерок дует, звезды светят, филины летают, ежики бегают…

Машина вновь засигналила и закрякала – на этот раз где-то совсем далеко.

– Ну, пошли, – сказала Алина и встала, – надо продолжать идти, если мы надолго остановимся, то дальше уже не пойдем. Просто не сможем.

Нелли со стоном поднялась. Полянка с густой травой, которую девушки должны были преодолеть, была уже совсем близко. Кое-где из нее поднимались тощие деревца, черные в призрачном свете звезд и тонкого серпа месяца. Тип грунта, по которому они с трудом катили установку, сменяя друг друга, изменился – вместо слежавшихся иголок под ногами был сухой песок. Агрегат Кулибиной вяз в этой рыхлой субстанции.

– Не могу! Ну невозможно ходить по лесу на шпильках! – застонала Алина, с трудом вытаскивая ноги, которые глубоко проваливались в почву.

– Ломай каблуки, – решительно сказала лаборантка.

– Ты что? Они же стоят двести долларов! Мне их еще бывший любимый муж-сантехник купил, – отрицательно покачала головой Пузько. – Ни за что не поломаю.

– Ну, тогда мучайся, – вздохнула Околелова, – босиком тут ходить нельзя – полно острых иголок, обломанных шишек, сучков, ежиков и прочих даров леса.

– Ничего, – приободрилась Алина, глядя вперед, – скоро начнется трава, и мне будет удобнее. Только что-то комаров стало слишком много.

Полянка с зарослями была уже совсем близко. Над ней, издавая неприятный гул, кружили полчища кровососущих насекомых.

Околелов ходил кругами вокруг памятника лыжнице. Он нервничал. Жена все не приезжала. Ее телефон был вне зоны доступа. То есть выключен.

«Разрядился», – подумал супруг Нелли.

О том, что телефонный аппарат разбился, упав с карниза, муж Околеловой не мог знать.

– Она просила взять с собой пистолет и защищать ее, – прошептал владелец конторы ритуальных услуг, – а ее все нет. Значит, что-то случилось!

Устав ходить кругами и нервничать, Околелов набрал номер Кулибиной.

Лилия Степановна не

ответила. Мобильный сигналил и сигналил длинными гудками – все безрезультатно. Околелов вошел в раж и стал звонить беспрерывно, буквально вынуждая Кулибину ответить. Он хотел знать, где его жена.

– Да! – наконец визгливо сказали в трубку.

– Где моя жена?! – страшно закричал муж Нелли.

– А я почем знаю, – подло хихикнула трубка голосом Лилии Степановны, – мужчина, вы куда звоните?

– Профессору Кулибиной, – прорычал Околелов, – пусть она скажет, где моя жена? В прошлый раз моя супруга возила в Зеленоград двух усатых профессоров, а потом до трех ночи уговаривала их покинуть бар и поехать в гостиницу. Что у нас теперь?

Телефон коротко запищал – Кулибина бросила трубку. До Нелли Околеловой ей действительно не было абсолютно никакого дела – ну и что, что они с Алиной рисковали жизнью и здоровьем, волоча установку по темному страшному лесу? Профессор в это время лежала в пенной ванне и наслаждалась жизнью, предвкушая свой завтрашний триумф на симпозиуме. А подчиненные… если честно, она вообще не считала их людьми.

«Хаммер» упорно полз по лесу, время от времени сигналя и крякая специальным распугивателем для собак. Все тщетно. Девушек нигде не было видно. Блондинка смотрела на Энгельса с откровенной неприязнью. Хозяин «Хаммера» был невозмутим. Большой черный внедорожник, стоявший в реестре вооружения армии США, легко преодолевал рыхлую лесную почву.

– И долго мы будем маяться дурью? – пропела блондиночка. – Наша опера началась полчаса назад! Может, все-таки перестанем кружить по лесу и вернемся домой?

Володя покраснел. Его светлые щеки залил багровый румянец. Ничего хорошего это не предвещало.

– Ксения, – отрывисто сказал он, – если ты не понимаешь, что происходит, то сиди, пожалуйста, молча. Мы потеряли в лесу двух девушек и агрегат Кулибиной – эта установка способна кардинально изменить облик мира! Запасы нефти заканчиваются, она стала страшно дорогой, а профессор изобрела установку, которая позволяет получить искусственную нефть, ничем не отличающуюся от настоящей. Для этого не надо ехать в Сибирь, бурить скважины и строить трубопроводы. Достаточно просто поставить на стол устройство размером с самогонный аппарат и добавить простейшие ингредиенты. И все! Вуаля! Еще пара нехитрых операций – и можно заправлять автомобиль! Так что ты зря, дорогая, не смотришь познавательные передачи по телевизору – по всем каналам уже неделю только об этом и говорят. А ты – солярий, косметолог, массажист…

Ксения засопела еще возмущеннее.

– Вот этот молодой человек, – продолжил Володя, показав на Максима, – был готов спасать установку ценой собственной жизни и личного автомобиля, две девушки сейчас бегут по лесу, пытаясь доставить агрегат на конференцию. А у тебя в голове только театры, тряпки и салоны красоты – ничего больше! Откуда такой эгоизм и ограниченность, Ксения?

И Володя снова уставился во тьму.

– Ты можешь им позвонить? – отрывисто спросил он Максима через секунду. – Возможно, они видят машину, но боятся нас.