Сандрильона из Городищ
Шрифт:
Так что стены у крепости были вполне достойны, да и убранство им соответствовало. Частично фамильное наследство, частично благоприобретенное движимое имущество привязывало Игоря Александровича к родному дому практически намертво.
Никакая женщина не компенсировала бы утраты любимого вольтеровского кресла со специальным столиком для книг, пепельницы и прочих милых мужскому сердцу пустяков. Никакая страсть не выдерживала соперничества со сладким утренним ритуалом: полчаса гимнастических упражнений в специально оборудованном углу спальни, прохладный душ и утренний кофе из любимой музыкальной
Конечно, случалось увлечься дамой настолько, что ночь-другая под благовидным предлогом проводилась вне родной спальни. Но, Боже мой, каким упоительным было возвращение из объятий какой-нибудь феи в объятия… любимого кресла. Пожертвовать всем этим? Да лучше умереть! Женщины приходят и уходят, налаженный комфорт остается, и вообще «гусары ночуют дома». Эгоистично, конечно, зато удобно. И не мешает творческому процессу.
Единожды подметив у мужа страсть к комфорту и «неохоту к перемене мест» (загранпоездки и санатории не в счет), Нина Филипповна, как истинный музыкант, сделала эту тему ведущей и исполняла все остальные «мотивы» в качестве побочных.
Перед самым отъездом Игоря Александровича в санаторий была отпразднована серебряная свадьба. Нина Филипповна про себя наслаждалась наконец пришедшим ощущением покоя: четверть века вместе, годы идут, здоровье, конечно, уже не то, но, может, оно и к лучшему.
Муж вечерами все чаще благодушествовал дома, отказываясь от большинства приглашений «в свет». Интрижки с прекрасными дамами если и были, то уж очень эфемерные и скоротечные: последние лет пять супруг ни разу не покаялся в «дурацком ослеплении» и не попросил «оградить от назойливой нахалки».
Да-да, в девяти случаях из десяти именно жена помогала ему положить конец прискучившему роману. Не без тайного удовольствия, надо сказать. Утешая себя тем, что муж-ребенок куда удобнее, нежели… Ну, в общем, удобнее. И все тут!
До прихода поезда оставался еще час, и Нина Филипповна произвела генеральную инспекцию — как «крепости», так и себя. Ужин предполагался легкий, но изысканный, пыли на видных местах не наблюдалось. Запас сигарет пополнен, минеральная вода — на утро — в холодильнике, любимый халат тщательно отглажен. И то, что отражалось в зеркале, настроения не портило.
Наоборот, в свои сорок пять лет Нина Филипповна была не столько худощава, сколько стройна, неизбежные морщинки были видны лишь на расстоянии вытянутой руки (а так близко не всякого допускают!), цвет лица достаточно свеж. А если учесть, что никакой косметикой, кроме импортной, Нина Филипповна никогда не пользовалась, то результаты были налицо. Или на лице, пардон за каламбур.
И все-таки звонок прозвенел неожиданно, она невольно вздрогнула. Зато, распахнув дверь, столь же непроизвольно застыла от изумления. Позади знакомой фигуры горячо любимого мужа виднелось маленькое, тщедушное, совершенно неизвестное существо. Неопределенного к тому же пола.
— Здравствуй, Ниночка! Это я! — сообщил супруг. — Как хорошо вернуться! Выглядишь замечательно!!! Познакомься, это Аля…
— Очень приятно, — машинально отозвалась Нина Филипповна, даже не пытаясь подкрепить смысл фразы соответствующей интонацией. — А вы, собственно…
Классическая фраза «Я тебе сейчас все объясню» положения не улучшила. Даже многолетний опыт и незаурядная выдержка Нины Филипповны не могли сгладить более чем очевидной неловкости происходящего. Ах, если бы супруг привел в дом одну из роковых красоток или изысканных интеллектуалок, каковых Нина Филипповна навидалась предостаточно! Как просто и привычно было бы указать пришелице ее настоящее место!..
Но на лестничной площадке стоял, в общем-то, ребенок. То ли потерявшийся, то ли просто глупый, если считает, что взрослый этот дядя, седой и элегантный, может чем-то ему, ребенку, помочь.
— Да проходите же! — взмолилась она. — Нельзя же так… Вас зовут Аля? Прекрасно. Гоша, будь добр, встань как-нибудь поинтереснее. Тебя слишком много, невозможно маневрировать!
Выразительно поглядев на супруга, Нина Филипповна окончательно взяла ход событий под контроль. Минут через пятнадцать, уже сидя за столом, она постепенно начала понимать, какой сюрприз приготовил ей муж на сей раз. Сбежавшая из дома провинциалочка должна была, по его «гениальному» замыслу, «пожить тут какое-то время, поступить в институт, получить место в общежитии, ну и так далее…» Нет ничего проще, не так ли? Молчание Нины Филипповны, довольно, кстати, выразительное, было прервано тихим-тихим голоском:
— Я же говорила… Зря вы все это. Спасибо за ужин, пойду. Доберусь, не маленькая. А вы — вы такая добрая, прямо как в кино. Другая бы сразу выгнала — и правильно. Вот. Спасибо. До свидания.
Супруги молчали. Муж смотрел на жену — то ли ожидал немедленного расстрела, то ли с некой подспудной надеждой, что она, то есть жена, скажет, и Аля все-таки, уйдет. И Игорь Александрович в том виноват не будет! И Аля молчала: ждала чего-то. И тут Нина Филипповна прервала затянувшееся молчание:
— Никуда вы, Аля, на ночь глядя не пойдете. Утро вечера мудренее, завтра разберемся. Квартира большая, никого вы не стесните. Только уж ты, Игорь, больше ничего не предпринимай, давай сначала поэтапно расплетать твои кружева. Потом ты на эту тему напишешь гениальный сценарий, можешь мне поверить. А теперь, Аля, мыться и спать. Ваша комната рядом с кухней, а все нужное я вам сейчас дам…
Глава третья. Золушка и наследный принц
Десять дней спустя Нина Филипповна не без удивления призналась мужу, что в его последнем сумасбродстве (такое название получило водворение в дом Аэлиты) определенно есть оттенок осмысленности. То есть плюсы от пребывания в доме нового лица неоспоримы. Ну, а ежели со временем появятся минусы, то тогда и будем производить переоценку ценностей.
— Я, как тебе известно, человек трезвый, — заключила анализ ситуации Нина Филипповна, — посему могу достаточно объективно оценивать людей. Аля — чистая страница, мягкая глина. Можно сотворить шедевр, а можно безнадежно испортить. Шансы — пятьдесят на пятьдесят, и если она окажется в общежитии, то ничего хорошего для нее я лично не ожидаю.