Сандро, не плачь!
Шрифт:
— Ты слишком узко оцениваешь сюжет, — кипятился Белецкий: как всегда, когда дело касалось искусства, они спорили до хрипоты. — При чём тут отец, мать, дети?.. Ведь дача комдива Котова — образ собирательный. Здесь представлена целая Россия в миниатюре! Бабушки, дедушки, тётушки, старые девы, венская мебель, фотографии на стенах, чёрный рояль и непременное "бельканто" в исполнении харизматичного главного героя… Это классика! А в эпицентре всего этого — прославленный большевик, ныне обречённый на заклание, и его антипод — энкаведешник из “бывших”, который это самое заклание и осуществляет…
— Нет, ну Меньшиков в этой роли неподражаем, —
— Я видел его в спектакле “N” в роли Нижинского, — вспомнил Белецкий. — То, что он творит на сцене… это что-то невероятное. После подобного невольно ощущаешь себя полным дерьмом и понимаешь, что никогда не сможешь сыграть так же… даже вполовину так.
— Глупости! — тут же вскинулась Кетеван. — Сандро, ты — артист не менее, а может быть, даже более талантливый, чем Меньшиков! — для пущей убедительности она крепко сжала его ладонь. — И я верю, что ты достигнешь таких же высот. И в театре, и в кино!
Слышать это было безумно приятно. Она так в него верила… как не верила, пожалуй, даже родная мать, которая до сих пор (не без влияния отчима) считала, что выбор сыном профессии — едва ли не самая главная ошибка в его жизни. Она-то мечтала, что он поступит в институт международных отношений!..
А по поводу рекламных съёмок, к слову, матушка испытывала весьма двойственные чувства. С одной стороны, было ужасно приятно, чего скрывать: её мальчик вдруг сделался известным, его узнают на улицах и просят автографы, как у какой-нибудь звезды! А с другой… ну это же реклама. Низкий жанр, практически непристойный, искренне полагала она. Спасибо хоть, не лекарство от диареи или презервативы рекламировал.
Что касается отчима, то тот, напротив, был премного доволен: Саня мужик, стал настоящие, большие деньги зарабатывать!.. Его не смутило бы, даже если пасынок снялся бы в рекламе туалетной бумаги. Главное — чтобы платили хорошо.
1995 год, Москва
Между тем, студенческая жизнь катилась своим чередом: бурно, местами нервно, бессонно и голодно, но в целом очень весело. Обитатели общежития постоянно выдумывали что-нибудь сногсшибательное: то устраивали пляжную вечеринку в купальных костюмах, притащив в кухню невесть у кого позаимствованный надувной бассейн; то организовывали на крыше званый бал в стиле девятнадцатого века; то бегали в новогоднюю ночь по этажам, одевшись в маскарадные костюмы, стучались во все комнаты подряд и чуть ли не силой заставляли всех присутствующих там читать стихи, после чего вручали каждому рассказчику приз в виде бумажной снежинки.
А в марте, когда в Америке прошла очередная церемония “Оскар” и фильм “Утомлённые солнцем” получил статуэтку как лучший иностранный, студенты Щуки на радостях устроили свою кинопремию — своеобразный ответ Голливуду. Разыскав где-то несколько красных ковровых дорожек, они устлали ими пол в холле, вырезали из картона призовые “статуэтки”, покрыли их золотистой краской и организовали церемонию награждения. Девчонки вырядились в лучшие платья, а парни вдели бутоны в петлицы своих пиджаков. Это был настоящий праздник! Феерия!..
Звездой вечера стало совместное выступление Белецкого и Кетеван — они мастерски спародировали культовый танец Джона Траволты и Умы Турман
Весна принесла с собой ещё одно событие, не слишком весёлое, хоть, впрочем, и не трагичное: Белецкий расстался с Лидочкой.
Это произошло не по его инициативе. Балерина завела себе официального жениха, кого-то из “спонсоров”, и, как подозревал Белецкий, отъявленного бандита. Разгул криминала в те годы был привычным явлением, каждый второй бизнесмен являлся выходцем из “братков”, и это давно никого не удивляло.
Лидочка пригласила Белецкого “попрощаться” к себе домой. Разумеется, прощание началось постелью и закончилось ею же.
— Как же я буду по тебе скучать… — вздохнула девушка, прижимаясь к нему всем телом, словно не желала отпускать. — Мне ни с кем и никогда не было так хорошо, как с тобой. Правда.
— Даже с женихом? — поддел её Белецкий. — Так, может, и не стоит замуж выходить?
— А что мне ещё остаётся делать? — Лидочка засмеялась. — Не тебя же дожидаться, тут без вариантов, ты ведь меня всё равно не любишь…
— Да ведь и ты меня — тоже, — заметил он. Она загадочно улыбнулась.
— А вот люблю! — и непонятно было, то ли прикалывается, то ли всерьёз… Он, разумеется, принял её слова за остроумную шутку.
— Но зачем тебе так срочно понадобился этот брак? — недоумевая, спросил Белецкий.
— Ты не поймёшь, — она махнула рукой. — Серёжа — гарантия моей будущей карьеры. У него есть деньги, есть связи… а главное, заинтересованность в том, чтобы сделать меня солисткой. Он очень любит балет, он меня именно в театре заметил и запомнил… Если я буду с ним — не пройдёт и года, как мне достанутся главные партии в лучших спектаклях. Ему это тоже выгодно — престижно иметь в жёнах приму Большого театра, это сразу повысит его статус. Да и мне при таком авторитетном и влиятельном муже едва ли кто-то рискнёт делать пакости… К тому же, есть ещё одна банальная причина: мне жутко надоело на всём экономить, хочется просто нормально пожить и не считать каждую копейку, — призналась Лидочка в порыве внезапного откровения. — Знаешь ли ты, сколько стоят хорошие американские пуанты?! А в месяц мне нужно как минимум две пары, потому что, как только они делаются мягкими, танцевать становится ужасно неудобно. В театре нам раньше выдавали по девять пар в год, а сейчас на это просто нет средств… Ты осуждаешь меня за корысть? — она искоса взглянула на Белецкого, который внимательно слушал её пламенную речь.
— Осуждать? Ну, что ты, — он улыбнулся и, наклонившись, быстро поцеловал её голое плечо. — Мне просто будет тебя очень не хватать.
— Мне тоже, — Лидочка впилась в его губы коротким острым поцелуем. — Но продолжать встречаться тайком — не вариант, Серёжа ни в коем случае не должен узнать о нас.
— Понимаю, — вздохнул Белецкий. — И, в любом случае, я желаю тебе только добра. Будь счастлива…
А летом, когда нервотрёпка, связанная со сдачей сессии, наконец осталась позади и Белецкий предвкушал, как весело они с Кетеван станут проводить время на каникулах, случилось непредвиденное.