Сангвиний. Великий ангел
Шрифт:
Я знал, что они провели много лет вместе, прежде чем Сангвиний наконец объединился со своим собственным Легионом. Хорус был его учителем, а Сангвиний учеником. Связь между ними и их генными детьми оставалась тесной, что чувствовалось во время боев, свидетелем которых я стал на поверхности. Боевые стили отличались, но лишь поверхностно — мне показалось, что Лунные Волки были немного грубее, немного более готовые сделать все, чтобы убить свою цель, а не организовать оптимальный сценарий ближнего боя — но я бы не стал спорить, какой из подходов был более эффективным. Они считались двумя лучшими легионами во всем Империуме, они находились на одном уровне по количеству побед и пропагандистскому значению. Изображение Сангвиния могли бы поместить
Я ничего не видел о нем до нашего прибывая в этом мире. По большей части мы все время находились на «Красной Слезе», за исключением моих редких вылазок на поверхность, чтобы понаблюдать за действиями Ангелов. Только после той грандиозной битвы на хребте — впоследствии увековеченной в Имперских архивах как Столкновение 140-45-3V — я смог сопровождать делегацию IX Легиона на «Мстительный Дух». Это была решающая победа, открывшая возможность продвинуться вглубь гнездовий ксеносов. На корабль было переброшено несколько рот Кровавых Ангелов, вместе с несколькими сотнями вспомогательного персонала. Я стал одним из них, как и Видера. Настроение царило праздничное, и, несомненно, они хотели получить лучшие записи для потомков, чем те, которые могли записать в архив.
Что касается меня, то я чувствовал себя лучше, чем в течении нескольких недель. Я уже начал думать, что вырваться из спертого воздуха пустотным кораблей и есть ключ к борьбе с моей вялостью, но по какой-то причине «Мстительный Дух» не оказал на меня негативного влияния. Я все еще чувствовал восторг от того, что мне довелось наблюдать столь интенсивный бой вблизи — возможно, дело было в этом.
— Ну как, понравилось там внизу? — спросила Видера, пока мы шли позади воинов Легиона.
В ее словах, как всегда, чувствовалось легкое пренебрежение, но также я ощутил в ее тоне легкую ревность. Видера была своенравной, более уязвимой, и я догадался, что она была удивлена моей готовностью рисковать собой ради дела.
— Это было интересно, — ответил я. — Тебе следовало бы лично побывать там.
— Я была занята работой. Кстати, как продвигается работа над книгой?
У меня уже было больше материала, чем мне нужно, и я не знал, что с ним делать, и, несмотря ни на что, я продолжал продвигаться к портрету примарха. Я задавался вопросом, обижалась ли она на это и хочет, чтобы я снова потерпел неудачу, или же ее желание создать что-то особенное действительно искренне.
— Это будет шедевр, — произнес я.
Она закатила глаза.
— Точно.
Процессия достигла места назначения — большой зал для аудиенций, расположенный глубоко внутри верхних этажей палубы. Проведя столько времени на суднах IX Легиона, я и забыл, насколько простым и не украшенным был стандартный Имперский корабль. «Мстительный Дух» нельзя было назвать уж совсем утилитарным, поскольку я заметил множество портретов и предметов из их владений на Хтонии, но декор не был таким вездесущим. Я все время ожидал увидеть фрески и скульптуры, а вместо этого получил переборки и голые металлические проходы. Мне очень понравилась эта перемена. «Мстительный Дух» чувствовался как хорошо отлаженный корабль, здоровый.
Зал заполнился. Большинство участников были Астартес, и уже даже начал чувствовать себя рядом с ними не комфортно. Обычные люди тоже находились здесь в большом количестве — многие из Хтонии, Терры или дюжины других миров. Мы представляли собой пеструю смесь разных форм, разных ролей. Представителей третьего легиона, присутствовавших в бою — Дети Императора — не было. Я не знал почему, но это не стало большой неожиданностью. Они никому не нравились.
Большая часть последовавшего
— Я считаю, что еще не поблагодарил тебя должным образом, — произнес Сангвиний, как только стратегическая ситуация была полностью оценена. — За то, что пришел. За то, что нанес первый удар мести.
— Мы были обязаны ответить, — ответил Хорус, склонившись.
— Как и сыновья Фулгрима. Капитан Тарвиц весьма радушно нас принял.
— Да, не все они полные дураки.
Сангвиний улыбнулся.
— Мы можем здесь задержаться на месяцы. Миллионы этих тварей все еще живы.
— Если их уничтожение займет столько времени.
— Но у тебя есть и другие дела, которые нужно сделать.
Хорус пожал плечами.
— Что важнее? Мое сердце радуется возможности сражаться вместе — это напоминает мне ранние годы.
Сангвиний мгновение смотрел на него.
— Как прошла твоя последняя компания по привидению к согласию?
— Шестьдесят три девятнадцать. Тот же результат, что и всегда.
— Но там что-то изменилось.
Хорус посмотрел вверх.
— Действительно?
— Может просто бремя Воителя, — пожал плечами Сангвиний. — Но ты кажешься другим.
Хорус колебался. Тогда я подумал, что он может что-то рассказать, было похоже, что он этого хотел.
— Не совсем. Не хорошо сражаться с себе подобными, не так ли? Можно подумать, они научились принимать неизбежное.
— Никто из нас не стал бы, если бы вдруг появилась другая империя и приказала принять их как нового хозяина.
— Конрад мог бы.
— Ах, вполне. Он может сделать все, что угодно.
— Кроме улыбки. Мрачный мерзавец.
Некоторые из солдат Хоруса усмехнулись. Тогда я увидел, что действительно отличало двух примархов. Хорус был человеком в самом полном смысле. Его движения были естественными, а настроение искренним. Он походил на того, с кем можно выпить, поделиться историями о былых завоеваниях или юношеских подвигах. Это звучало глупо, кто-то вроде него никогда бы не оказался с кем-то вроде меня в одном обществе, но вы можете себе это представить. Однако Сангвиний всегда оставался сдержанным. Он был вежлив, говорил мягким голосом, обладал острым умом, но каким-то образом казался выше всего этого, взирая на мир из внутреннего состоянии непостижимой застенчивости.
Так что это была одна из причин, по которой именно Хорус был назначен Воителем — эти мистическое свойство нравиться всем. Трудно переоценить, насколько это было важно для приобретения лояльности даже в жесткой атмосфере Имперской армии. Солдат будет хорошо сражаться за любого генерала, что будет нормально к нему относиться, но такой, как он, мог вас заставить почувствовать, что вы ценны и важны, и завоевать его внимание, даже на секунду, будет бесценно. Сангвиний, естественно, вызывал абсолютное восхищение у любого, кто встречался с ним, но это были редкие эмоции. Почти как религиозная преданность. Вы хотели знать, что он существует где-то там и делает то, что должно быть сделано, но вы не хотели с ним встречаться или разговаривать. Ваш язык бы заплетался, а сами вы бы были ошеломлены и не знали куда смотреть.