Санька-умник 2
Шрифт:
Ребят жалко. Немало их из нашего батальона здесь на станции полегло.
У меня тоже — убыль. К счастью, не из личного состава, а только из техники. Ни в какую не желает дальше двигаться наш санитарный автомобиль. Ехал-ехал и кончились его силы.
— Не заводится, — обрадовал меня водитель. — Всяко уж пробовал.
Ни пуля, ни снаряд в газик не попадали, а везти он дальше нас не желает.
Доложился я комбату, а он только рукой махнул.
— На броню пересаживайтесь.
Оказалось, это касалось только моих санинструкторов, а мне всё же, как офицеру, место
Вот и качу я сейчас впереди колонны танкового батальона. Отгадайте с одного раза, кому теперь первая пуля достанется?
Охо-хо… Грехи наши тяжкие…
Мы в автомобиле повышенной проходимости сейчас как бы путь разведываем, а за нами уже и танки двигаются.
— Стой! — радость в голосе старшины отсутствует напрочь.
Правильно, нечему радоваться, мы из-за сопочки выкатили, а навстречу нам колонна японцев движется.
Ну, всё… Интересно, какими словами тебя, Александр Котов, помянут?
Обидно мне стало — никак я не думал в маньчжурской земельке быть похороненным.
Офицер я в виллисе один. Со мной — старшина, сержант и рядовой-водитель. Они — разведчики, а я к ним сбоку припека.
— В плен брать будем. — старшина на меня шальными какими-то глазами смотрит и из-за сиденья белый самодельный флаг вытаскивает. Я даже и не знал, что у нас в виллисе такой имеется.
Он, что, с ума сошел?
Хотя… В корпусной газете про что-то подобное писали. Так же к японской колонне наши подъехали и сказали, что их направили в плен данную колонну принять. Там, правда, какие-то тыловики двигались, а тут — неизвестно кто.
Старшина мне флаг в руки сунул. Я — офицер, как бы тут главный.
— За пятьдесят метров от головной машины тормозни, — приказал старшина водителю. Сам после этого вытащил из кармана разговорник, где русскими буквами японские фразы напечатаны. Короче, приготовился японцам сообщать, что мы присланы их в плен брать.
Авантюра?
Авантюра. Ещё и смертельная.
Пока мы в сторону японцев ехали, я с белым светом успел три раза попрощаться. Ну, не герой я, не герой…
Японцы тоже, похоже, нас заметили. Остановились.
— Не гони, едь потихоньку. — старшина хлопнул водителя по плечу.
Правильно, хоть ещё несколько лишних секунд поживем…
Всё чувства у меня обострились, я почти слышу, как жучки в траве шебуршат, а тут вдруг и очень знакомо за спиной зарокотало!
Наши! Танки из-за сопочки выскакивают! Догнали нас!
Теперь хоть отомстят за наши смерти быстро…
Мстить не потребовалось. Сработал закон парных случаев. Японцы, встреченные нами, оказались тыловиками и сопротивляться не стали. Против танков не поперли. Не все же у них в армии самураи, есть и вполне вменяемые люди.
Ну, а я и разведчики стали героями. Комбат, от души поматерившись, назвав нас по-всякому и разному, обещал на нас представления написать.
Не за медали воюем, а — приятно. Ещё больше меня радовало, что жив я остался.
И ещё, о наградах. Я в сей момент не знал, что буквально через пару дней очередную благодарность получу. Их у меня уже целая пачечка скопилась.
Эта, очередная, была
Безводные степи, Гоби и Хинган — были, а вот укрепрайоны… Может и были, но наш батальон от всех в стороночке шел, ничего не прорывал. Благодарность же типографским способом была напечатана, только мои фамилия, имя и отчество были в ней от руки вписаны. Какие всем давали, такие и нашему батальону достались, отдельно для нас не стали их печатать. А, может, станция тоже в укрепрайон какой входила? Не стал я уточнять, а новую благодарность к уже имеющимся приложил. Пусть будет.
За сегодняшнее же я Красную Звезду получу, но это уже в сентябре случится.
Глава 27
Глава 27 Пулеметчик на цепи
Уже были сброшены американцами атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, император Японии Хирохито подписал рескрипт о капитуляции вооруженных сил, японское верховное командование издало приказ о прекращении боевых действий, а мы всё воевали.
Почему так случилось? Оказывается, приказ японского верховного командования был половинчатым и уклончивым. Ко всему прочему, Имперский Генеральный штаб предписал главнокомандующему Квантунской армией Ямаде продолжать сопротивление до получения специального приказа, а его всё не было…
Отодзо Ямада своей властью приказал Квантунской армии отказаться от проведения наступательных действий, но в то же время им предписывалось войскам применять оружие для нужд самозащиты.
Японские же части и подразделения на многих участках фронта и не думали сдаваться в плен, местами — даже и контратаковали.
Моё мнение — тут всё зависело от командования на местах, уровня у солдат и офицеров самурайского духа, а так же их приверженности к традициям, которые не допускали сдачи в плен.
Но, это — именно только моё мнение. Ситуация в целом мне была неизвестна, что я мог видеть с уровня нашего танкового батальона? Тем более, я даже не комбат, а всего-навсего старший лейтенант медицинской службы Александр Котов.
Вроде как по бумагам японцы не должны были уже воевать, а они — воевали, ну, а мы — в свою очередь тоже…
Комбат отдал приказ и мы двинулись дальше. От греха я на танк пересел, хватит с меня подвигов. Задача медицинской службы не в плен японцев брать, а совсем иными делами заниматься. У каждого звонаря свой колокол, я должен раненым и больным помощь оказывать, в этом моё предназначение в батальоне. Убьют меня ненароком, а кто лечить танкистов будет?