Санктум
Шрифт:
Какая-то часть меня понимала, что было бы нечестно поступить так с ним. Это был бы самый настоящий шантаж. Но другая часть меня навязчиво нашептывала, что только такой способ – самый верный. Стоит лишь подвергнуть себя опасности – и Эдвард появится. Я понимала, что такие мысли более чем эгоистичны, и на самом деле в реальности не собиралась ни к чему принуждать его. Если он не хочет меня видеть, я должна его отпустить, позволить ему жить так, как он решил. Я была бы совершенно неблагодарной, если бы принуждала его делать то, что он не хочет. Я решила подождать. Дать время ему и себе подумать.
Уединившись в доме, я принялась рисовать. Тишина и покой Форкса, и мое одиночество способствовали вдохновению. Я не была художником, но сделать набросок вполне была способна. Да и в путешествиях принято не только снимать все на камеру, но и делать зарисовки. Теперь я использовала свой опыт, чтобы запечатлеть картины прошлого, пока память свежа. Я вспоминала свое приключение и зарисовывала все, что приходило в голову. Я увековечивала образы, чтобы никогда не забыть, а если память начнет тускнеть – я смогла бы посмотреть.
Я обвесила рисунками всю свою комнату. Вот Эдвард, протягивающий ко мне руку, чтобы помочь мне спуститься вниз. А вот его лицо под водой, волосы красиво развеваются от течения. А вот он наклонился над баллоном, собираясь его поднять. Вот мои ноги на его коленях, когда он ухаживает за мной. Вот он, висящий над пропастью, поймавший меня в последний момент – лицо наполнено страхом, что я узнала тайну. А вот наш поцелуй. А вот его отчаянная попытка спасти меня, когда он вдыхает в меня кислород. И последнее: его лицо на дне, где я оставила его. Озаренное косыми солнечными лучами, преломленными водой, оно почти светилось, как у настоящего Ангела.
На всех картинах я нарисовала ему крылья. Они очень шли ему. Белые – там, где он заботится обо мне и целует меня. Темные – где он сердится и отчитывает меня за риск и безрассудство. Я не могла перестать о нем думать, глядя на картинки, и даже когда занималась своими делами. Я была одержима этим невероятным человеком, ну, или не человеком.
Мои сны в Форксе стали яркими и эмоциональными. То я брела одна по сырой пещере, то ныряла в глубины океана, чтобы достать жемчужину. То я держала Ангела с золотистыми глазами за руки, и мы словно бы летели куда-то. Цвета во снах были настолько насыщенными, что иногда, просыпаясь, я долго не могла понять, где реальность – во сне или наяву.
Фотографию я держала под подушкой, перед сном подолгу любуясь ею. Мне казалось, что так я становлюсь чуточку ближе к нему.
Я знала, что похожа на сумасшедшую. И я, честно, надеялась, как и он, что мое увлечение вскоре пройдет. Время излечит меня. Это правда.
Все началось, когда я была на кладбище, на могиле Чарли. Это был третий раз, когда я забрела сюда, гуляя. Я собирала желтые листья кленов, чтобы положить на могилу, украшая ее. Это был уже конец моего больничного, скоро я должна возвращаться в Сиэтл, к работе, к прежней жизни.
– Ваши симптомы напоминают беременность, – ошарашила меня женщина-врач, на попечение которой я оказалась. – У вас есть подозрения на этот счет?
Несколько секунд я потрясенно смотрела на нее, открыв рот. Что я могла сказать? Что две недели назад практически изнасиловала парня в подводной пещере? О чем я только думала тогда? С другой стороны, разве это плохо, если я беременна?
Я нелепо улыбнулась, мои руки опустились на живот.
– Не знаю, - честно ответила я. – Задержки не было…
– Ну хорошо, тогда подождем результатов анализов и, если что, сделаем УЗИ, - кивнула врач, улыбнулась и ушла.
Тысячи мыслей пронеслись в моей голове. От страха до надежды, от растерянности до радости. Я что… я беременна? От него?
Мои руки слегка ощупывали живот, который оказался неожиданно твердым, и как будто даже больше обычного. Нет, это невозможно на таком сроке, подумала я. Конечно, я не очень-то разбиралась в этих премудростях, но моих знаний было достаточно, чтобы понять, что на таком раннем сроке не может быть живота. Также как и тошноты.
И тут, словно в подтверждение, в мою ладонь легонечко толкнулись.
– О… - выдохнула я пораженно, и мое сердце наполнилось теплом. Я сдвинула одеяло вниз и подтянула колени, разглядывая живот. Он действительно… был. Такой, какой примерно бывает на третьем месяце – небольшой, но уже заметный, если надеть что-то обтягивающее. Или я просто ела очень много последнее время? Могла ли я поправиться?
В этот момент живот дрогнул, словно его ударили изнутри.
– Ничего себе… - пролепетала я.
Фраза «как будто меня никогда и не существовало» вдруг показалась мне до ужаса смешной. И как я собираюсь забыть Эдварда, если у меня родится от него ребенок?
Я засмеялась, внезапно повеселев. Удивительно, но меня совершенно не напугала мысль о том, чтобы стать мамой. Нет, я никогда всерьез не думала об этом, ведь даже не собиралась выходить замуж. Мне было неплохо с самой собой, а заводить отношения без любви было мне неинтересно. Те несколько парней, с которыми я встречалась, никогда не тянули на роль мужа, да и не предлагали мне этого… А сейчас я могла стать матерью-одиночкой, матерью необычного ребенка, рожденного от ангела, «который не существует». Что называется, «дожила».