Санькя
Шрифт:
– А сейчас?
– спросил Саша, отчего-то сразу забыв, о чем именно он задал вопрос.
– А сейчас мама меня ненавидит, - ответила Верочка, и Саше показалось, что она правильно поняла, что он имел в виду.
Они съехали на проселочную, поехали медленнее, машину иногда заносило несильно. Саша заглянул в лицо Олегу - не злится ли, но лицо его было непроницаемо.
Проехали одну деревню, снег все валил, упрямый и безнадежный, обильный, как из засады, - и на полпути ко второй деревне - засели.
Едва
– Во, силы в тебе… - сказал Матвей восхищенно. Забрались в салон, шумные, веселые оттого, что выбрались. Пролетели вторую деревню, где дорога была немного укатана. Но, едва выехав за околицу, засели снова, и намертво.
Пободались с багажником, стервенея, с час, поматерились, помучали машину…
Чернела деревня за спиной, почти без огней.
– Даже если отсюда вылезем - дальше не проедем, - сказал Олег спокойно, обходя свою заглохшую "волгушу".
– Вчера бы проехали. Сегодня - нет. Пошли к людям.
…Не мудрствуя, постучались в первую же избу, им открыли.
– Пришли?
– спросил открывший дверь мужичина в фуфайке на голое тело и в трико с оттянутыми коленями.
– Я деду сразу сказал: "Сейчас придут". Проходите в избу. Согреетесь пока. Он пропустил всех в дом.
– Эка, сколько вас… В багажнике, что ли, девку везли?
Мужик прикрыл за ними дверь на улицу.
– Хозяйки-то нет у меня, ушла к соседям. Сейчас чай вам поставлю. Он даже не разглядывал пришедших, словно ему не интересно было, кто они, как выглядят. Протиснулся сквозь вошедших на кухоньку и, не оборачиваясь, сказал, как казалось, недовольно:
– В избу, говорю, проходите, чего встали у порога…
– Нам бы трактор, отец, - сказал Саша громко, - как у многих городских жителей у него появилась дурная привычка разговаривать с жителями деревни так, словно они плохо слышат.
Ему не ответили.
– Ну, давайте пока разуваться, - криво улыбаясь, предложил ребятам Саша. Неловко, как всегда в новом доме, тем более в деревенском, начали стаскивать обувь.
Стояла полутемь, едва рассеиваемая слабой лампочкой, пахло чем-то невнятно.
– Туда, наверное, - Саша указал на еще одну, обитую войлоком дверь. Они вошли в избу, оставляя мокрые следы на дощатом полу. Ступать отчего-то старались на цыпочках - словно кто-то спал в доме.
В низкой комнатке было темно, но тепло. Слабый, вечереющий свет падал из окошечка.
У стены стояла лавка, длинная, крашеная. Посреди комнаты - большой стол, накрытый клеенкой, разрисованной в цветочки. С другой стороны стола диванчик примостился.
Ребята
– Иди на диванчик, - Саша бережно провел Верочку через комнатку.
Сидели, посматривали по сторонам. Веня сопел - явно хотел сказать что-то, но пока стеснялся, - если слово "стеснение" вообще к нему применимо.
Вошел хозяин, в одной руке чайник, в другой - гроздь бокалов.
– Подставку дай, вон на подоконнике. Под чайник, - попросил Верочку.
– И заварник там же.
Щелкнул выключателем, загорелась слабая лампочка, в желтом абажуре. Саша осмотрел своих ребят - все сидели уставшие немного, но не подавленные вовсе.
– Тракторист пьяный спит. И трактор у него не на ходу, - сказал мужик, словно Саша только что спросил об этом.
Сходил еще раз на кухню, принес варенье в литровой банке с одной большой ложкой и опять ушел.
Открыл дверь спустя минуту - заглянул в шапке, в фуфайке застегнутой, в теплых штанах, сказал:
– За хозяйкой схожу, а то так до ночи и будет сидеть.
Саша хотел было сказать, что - не беспокойтесь, чего там, но дверь закрылась.
Разлили чай.
Рассмотрели, наконец, комнатушку. Поклеенная старыми, плотными обоями, с иконой в уголке, с потрепанным ковром на стенке, с комодом в углу. Белая дверка в другую комнату, где кто-то нежданно зашумел, заскрипел кроватью и пошел, покряхтывая.
Дверка открылась, и появился дедушка, маленький, со спутавшимися белыми волосами, с лицом готового заплакать ребенка.
"Прямо лесовичок какой-то, - подумал Саша.
– Наверное, отец хозяйки, - мужик-то, открывший нам, больно здоров для сына такого дедка", - подумал еще.
– Давно делегации у нас не было, - сказал дедушка.
– Бывалочь, каждую неделю по три раза приходили, начиная с ноября и до мая. Не то перехоронили всех стариков? Не к кому ехать теперь?
Саша догадался уже, что усадившие свои машины в снега и грязи путники - не редкость были в этом доме.
Дедушка постоял немного и покряхтел на улицу. Было слышно, как он долго выискивал себе фуфайку, шептал что-то, ругался незлобно.
– А где здесь туалет?
– спросила Верочка негромко.
– Вон, иди, дедушка тебя проводит, - раскрыл, наконец, рот Веня. Впрочем, он обладал способностью любую дурь сказать необидно, вот и сейчас даже Верочка улыбнулась.
– Нет, серьезно, Саш?
– Серьезно, Вер. Во дворике. Пойдешь? Верочка отрицательно покрутила головой.
Они вкушали малиновое варенье из одной ложки, по очереди. Веня пристроил ноги на батарею, мурчал довольно. Верочка его примеру последовала, о Сашу спинкой оперевшись и ножки перекинув через потертые подлокотнички дивана, примостив ступни между изгибами батареи.