Сансара. Оборот третий. Яйца Нимиры
Шрифт:
Фиона ничего не замечала, либо ей было поровну. Она вдруг задалась вопросом:
– А если мы отсюда уйдём – что дальше? Так и будем прыгать из мира в мир, спасаясь от агентов?
– Да упаси Сансара! – содрогнулась Диана. – Это были временные трудности. Которые возникли, кстати, из-за вас. Обычно я работаю гораздо более аккуратно и почти совсем не попадаюсь.
– Так что мы будем делать? – не отставала Фиона. – Куда подадимся?
– Планов – громадьё, – вздохнула Диана, всё так же прислонившись ко мне. – Выбраться, Шарля-корабля отыскать.
– Мир? – переспросил я.
– Ага. Какой-нибудь плёвый мирочек, вне официальной Сансары, чтоб можно было спокойно отдохнуть.
– Для этого ведь Творец нужен.
– Да есть у меня один на примете… Может, и Творец, чёрт его знает.
Как-то меня всё это настораживало. И тон Дианы, и это её показное прижимание… Но я по жизни руководствуюсь принципом: «Дают – бери». А потому правой рукой осторожно Диану приобнял. Ну, ничего так. Искры из глаз не полетели, ничего нигде не сломалось. Едем дальше…
– Руку сломаю, – предупредила Диана, когда я «поехал дальше».
– Понял, поторопился, – сказал я и вернул руку на талию.
– А что если набрать камней? – предложила Фиона. – Побольше! Завернём во что-нибудь. И ночью просто побежим к порталу, разбивая всех яйцекратов?
Сзади стукнула дверь.
– Не надо этого делать, умоляю вас! – обеспокоенно заверещала Яйцерина. – Вы не знаете, на что они способны! Конечно, вы – очень быстрые, сильные и крепкие яйца, но яйцекраты хитры и коварны! Они сидят неподвижно и копят силы. И сил у них очень много! В конце концов, они задавят вас численностью.
Диана резко от меня отстранилась, я убрал руку с её талии, и мы обернулись.
– Э-э, – сказал я. – Хм… Отлично выглядишь, Яйцерина.
– Это что, занавеска? – заинтересовалась Фиона.
Диана обошла меня и влепила ей подзатыльник. Фиона ойкнула по-филеасовски.
– Никогда нельзя говорить про платье девушки, что оно – занавеска, – прошипела Диана.
Яйцерина налилась таким густым багрянцем, что даже мне сделалось неудобно. Посередине её обхватывала и вправду кухонная голубенькая занавеска, свисающая сантиметров на двадцать ниже, собственно, Яйцерины. А самый замес заключался в том, что Яйцерина не стояла на земле, а левитировала на уровне моего плеча.
– Спасибо, – пробормотала она, отвечая мне. – Я рада, что тебе нравится. Мне просто показалось, что ты любишь яйца в красивой обёртке, вот я и…
– Ты про меня? – спросила Диана. – Не-не, не парься! Мы – просто партнёры. Да же, Костя?
– Конечно! – не моргнув глазом, соврал я. – Ты куда-то собираешься?
– Уже восемь часов, – пробормотала Яйцерина.
– А, помню, конечно, – кивнул я. – Идём?
– Да! – обрадовалась Яйцерина и подлетела ко мне. Я, помешкав, положил руку ей на… талию, что ли…
– Удачи! – хлопнула меня по спине Диана. – Если что – мы рядом.
Угу, рядом они. Лучше бы спать ложились, честное слово. Однако это мы уже обсуждали. Диана почему-то категорически не хотела отпускать меня на свиданку совсем
– Слушай, а как ты это делаешь? – спросил я, когда мы отошли от дома шагов на десять.
– Что именно? – спросила Яйцерина.
– Ну… летаешь.
– Костя Старательное Яйцо, ты меня смущаешь!
– Извини, я просто не в теме…
Некоторое время мы шли в молчании. Яичница зашла, на небе белело Ночное Яйцо. Улицы пустовали. Тихо было… Интересно, а где, собственно, гулянка-то? Что-то я своим тренированным шестым чувством никаких признаков не ощущаю.
– Любовь, – тихонько сказала Яйцерина.
– Чего? – переспросил я.
– Когда яйцо встречает свою истинную любовь, оно воспаряет над землёй, и уже при жизни становится ближе к Благословенным Птицам.
Глава 4
Давненько я так не нервничал на первом свидании с девушкой. Собственно, вообще почти никогда. Как-то мимо меня прошли всякие возвышенные переживания и прочие прелести. Но оказывается, мне просто девушки не те попадались. Стоило встретить яйцо, и – пожалуйста! Как быть, что делать? А если она захочет, чтобы я её поцеловал? Как это вообще у них?.. А если она чего поинтереснее захочет – вот это вообще как?! А оно есть? А я зачем интересуюсь? Я что, правда собираюсь с яйцом – вот это вот самое, как бы оно ни было?!
Выручили два разных воспоминания, одновременно пришедших с разных сторон. Первое – от агента, который вербовал меня на Планете Невест. Как он там хорошо заметил: «Сначала голова – потом член». И второе, из родного мира: женщина любит ушами. Ушей на яйце, конечно же, не было, но это мне не помешает. Вижу цель – не вижу преград.
– Расскажи о себе, – попросил я. – Чем занимаешься?
– Я изучаю яичность в институте яйца.
– О, яичность, – кивнул я с умным видом. – Ту самую, которую отрицают яйцекраты, да?
– Ну, яичность у каждого своя, – робко засмеялась Яйцерина. – Однако принципы, по которым она работает, общие.
А, дошло! Она ж психологию изучает. Ну ясно-понятно, плавали, знаем.
– Так вот почему ты так хорошо разбираешься в яйцах! – воскликнул я.
Вот если попросит пример привести – я немножечко подвисну. Однако, насколько я знаю всяких психологинь, ей такой вопрос и в голову прийти не должен. Так, собственно, и получилось. Только что бледно-розовая, Яйцерина сделалась багровой, как вываренная в яичной шелухе.
– Ты заметил?..
– Ну конечно! Да только слепой бы не заметил.
Смит Гладкое Яйцо, наверное, не замечал. Что ж, и таких я тоже знаю. Думают, что если они – мажоры, то им уже просто по определению все девки должны на шею вешаться. Не, ну они вешаются, конечно, хоть и не все. А потом им скучно становится, и они легко находят того, который за бокалом палёной водки внимательно выслушает жалобы на жизнь нелёгкую.
– А ты чем занимаешься? – спросила Яйцерина.
Я-то? А хрен бы знал, чем я занимаюсь… Последнее время – буквально всем.