Сантехник 3

Белов Иннокентий

Мои стражники старательно надевают имеющуюся защиту и напяливают на головы шлемы вместе со мной.

— Так, слушаем мою команду! Воюем только на арбалетах, никакой рубки на мечах! Все приготовили себе позиции на косогоре в кустах! — я сам расставляю стрелков по самому верху косогора, умеющие воевать оружно стражники занимают позиции пониже.

— Приготовьте больше болтов! Всадники на косогор не заедут! А пока они спешатся и смогут пробиться через кусты, вы уже в каждого попадете по паре раз! Чтобы больше никаких схваток один на один! — раздаю я лихорадочно

приказы.

Чувствую, что вот-вот появятся преследователи, ведь мы перебили дружину местного барона и его самого тоже без всякого положенного уважения к дворянскому титулу скинули в груду тел. Если есть у него родственники или приятели, они сделают все, чтобы догнать нас и страшно отомстить. Ну и ограбить тоже, как следует, так что все стимулы у них имеются в наличии. Нам еще дня полтора по Гальду ехать, по этим пустынным местам, сейчас отобьемся и все, больше никто из неутомимых мстителей нас уже не догонит.

Птицы дружно взлетели над деревьями в лесу, который мы недавно миновали, значит, я все-таки не ошибся.

Да я давно уже не ошибаюсь, очень развито у меня нужное умение.

— Приготовились, наложили болты! — передают мою команду, и я добавляю. — Если будет много врагов, стрелять в первых лошадей! Не жалеть! Пока сидим и ждем, когда я первый выстрелю! Если, кто выскочит раньше меня и спугнет погоню, лично зарублю потом! — добавить понятный по смыслу посыл не помешает тоже.

Попасть в скачущих на полном ходу всадников смогут далеко не все из наших, и хоть не принято здесь калечить животных, но я приказываю никого из врагов не пытаться выцеливать и поэтому лошадей не жалеть.

Ждать пришлось недолго, из леска в трех сотнях метров вырвалась толпа всадников и тут же рассыпалась по подвернувшемуся полю вдоль дороги. Сначала показалось, что их больше десятка и сердце тревожно сжалось, предчувствую новые потери, но потом я пересчитал всех наметанным уже глазом по одному.

— Всего восемь! Это нестрашно!

— Стреляем тогда по всадникам! — передаю новый приказ ближайшим ко мне воинам, они передают его дальше.

Если мы первыми залпами ополовиним погоню, то они сами уберутся назад.

Впереди двое получше одетых воинов, они вдруг останавливаются прямо перед нами и внимательно изучают следы на влажной, из-за пересекающего дорогу ручья в этом месте, земле.

— Нужно их тут задержать! — понимаю я.

— Только проехали! — кричит один из этих немного лучше одетых воинов, как я поднимаюсь и целюсь в него из арбалета совсем открыто. — Вот они!

Это он уже увидел меня прямо перед своей смертью, ведь всего с десятка метров я по замершему на месте врагу не промахнусь.

Кто они и что они, этого я узнать не успел, выстрелив сначала в этого воина, а потом, снова удачно, в другого.

Мои выстрелы стали общим сигналом и на всадников обрушилась небольшая кучка болтов, после чего еще двое упали из седел, и еще одна лошадь скинула всадника, получив болт в бок.

— Вот половину и подстрелили, — радуюсь я, снова натягивая арбалет в наклоне. — Даже больше.

Тут

мне внезапно стукнула вскользь по шлему стрела и вонзилась в плечо, но кольчуга не дала ей глубоко воткнуться. Это оказавшийся среди врагов лучник определился с самым опасным противником и начал меня расстреливать прямо, как из пулемета. Тут дистанция метров тридцать всего, никуда не спрятаться, поэтому я закрываю лицо, подставляя шлем под стрелы.

Пришлось отбить еще две стрелы своим телом, пока кто-то из моих не подстрелил лучника точно в непокрытую голову. Повезло, что наконечники стрел совсем дешевые, из какого-то сыродутного железа, поэтому просто расплющились, но не смогли пробить неплохую кольчугу, оставшуюся у меня еще после разгрома стражников-бунтовщиков.

Только синяки здоровые на теле останутся. Вот так, занял я самую опасную позицию, отвлек огонь на себя и получил как следует от неплохого лучника. Если бы нашлись у него стрелы с дорогими и качественными наконечниками, а не такие, которые уже используют по пятому разу и правят просто молотком на костре, то так легко я бы не отделался. Пришлось бы из тела их доставать с муками понятными и надеяться только на хорошо прокачанную РЕГЕНЕРАЦИЮ.

За это время даже мои стрелки перестреляли почти всех оставшихся противников, только один успел спрыгнуть с подстреленной лошади и бросился убегать.

— По беглецу — все стреляем! — кричу я.

Дружный залп не достиг никаких особых результатов, беглецу пока повезло, все болты прошли мимо его прыгающей в разные стороны фигуры. Еще минута и добежит до леса, где сможет спрятаться и, значит, выжить нежелательный свидетель.

Пришлось уже мне сбежать с косогора, запрыгнуть на освободившуюся от хозяина лошадь и догнать беглеца, рубанув его по спине тем самым крутым мечом норра Итригила.

Потом я забрал над телом то, что мне от него нужно, сразу отправив недолгого счастливчика на небеса. Брони на нем никакой нет, оружие тоже бросил, только снял пояс и вернулся к своим.

Пленники нам вообще не требуются, узнавать, кто именно нас преследовал и кому из горных баронов мы отдавили вчера мозоль — тоже не нужно. Потому что возвращаться обратно в Вольные Баронства я ближайшие пару лет точно не собираюсь.

Потом уже привычная мародерка, к трофейным шести лошадям, привязанным позади каждой повозки, добавились еще шесть таких же примерно скотинок. Немного оружия, опять так же мало денег, какая-то одежда и почти вся обувь, а потом меня к одному из покойников позвал Изавил.

— Ваша милость, посмотрите на него!

Я подхожу поближе и внимательно изучаю искореженное в смертельной муке рыжебородое лицо, ему мой болт попал прямо в сердце.

— И что?

— Так это прямо брат родной того барона, которого мы вчера того! — и он делает международный жест, типа, по горлу и в колодец.

— А, точно, очень похож. Только тут же двое дворян было! — вспоминаю я.

Находят и второго, снова по отличающейся в более богатую сторону одежде и неплохой кольчуге на теле.