Сантехник 3
Шрифт:
Или очень умные советы дает? Помогает управлять графством? Довольно большим по площади?
С ТАБЛИЦЕЙ в голове она людей хорошо видит насквозь и понимает их правильно, так что работу с женским сообществом может постоянно вести. Ну и те же мужики ей наврать тоже не смогут, вообще как-то дать себя обмануть.
Ладно, с ними мне теперь все ясно более-менее, они тут не только что за мной приехали, поэтому острота назревшего вопроса значительно снижается. А уже много времени здесь проживают, достигли серьезных высот в своей жизни и еще
Кто это может быть — не имею ни малейшего понятия.
Но хорошо бы узнать, вдруг это близкие мне по умениям, и значит, по убеждениям люди?
Я сердечно поблагодарил Антила за полезнейшую информацию и отошел в сторону посмотреть за нужными мне персонажами. Он обязательно доложит этому Тереку про мой интерес, но это вполне понятное дело — и сам проявленный с моей стороны интерес, и его будущий доклад.
Мне, как дворянину и хозяину солидного торгового каравана, положено интересоваться людьми, близкими к местной власти и еще особенно красивыми дворянками.
Терек вернулся к выходу из рынка и с парой стражников уехал в город, баронесса погуляла немного вокруг рынка, внимательно посматривая по сторонам, потом подошла к ожидающей ее повозке, ловко забралась в нее, подтянув длинный подол и уехала куда-то в другую сторону от города. При ней тоже пара стражников скачут, олицетворяя собой серьезную охрану благородной женщины. Но это такая символическая охрана, просто показывающая статус хозяйки, явно каких-то проблем в графстве не ожидается с разбойниками или вторжением врагов.
Интересно, в свой замок поехала баронесса или в графский?
А я решил все-таки прокатиться в сам город, оставив с Ветрилом Изавила для надежности и взяв с собой пару понимающих местный язык стражников.
Лишних лошадей уже отогнали на продажу, теперь в загоне у конной биржи стоят, все мне меньше платить за их содержание. Оставшиеся повозки отъехали подальше от постоялого двора и заняли место на огороженной стоянке, где с них берут какие-то совсем символические деньги. Потому что просто так стоять где-то на графской земле в сторонке все-таки нельзя. Или плати какие-то копейки на обслуживаемой стоянке, или езжай себе по добру по здорову куда подальше.
Продать обещают по тридцать — тридцать пять золотых примерно, лошади совсем не молодые такие, и еще возьмут от суммы стандартные шесть процентов за продажу. Ну, я такой цифре уже не удивлен совсем, но на девяносто-сто золотых всерьез рассчитываю. Выигранные когда-то кровавые схватки продолжают приносить свои дивиденды, такие приятные по воспоминаниям и полезные для моей казны.
На бирже перевозок здорово порадовались такому большому каравану с двойными лошадками и пообещали уже завтра на работу поставить. За день пока не особо много обещают платить, по четыре серебра вознице и на каждую лошадь на пропитание одну серебряную монету. За месяц постоянного труда на извозе на каждую повозку выйдет под восемь местных золотых, то есть имперскими
По цене логистика вполне сравнима с норрствами или Империей.
Если забрать с них всего по четверти дохода, по паре местных золотых за месяц, то наберется шестнадцать монет в пользу моей милости. Должны платить своему господину, иначе этого никто не поймет здесь.
Ну, повозки будут ломаться, лошади сбивать подковы и просить усиленное питание, но десяток золота я получу точно и возницы примерно так же, как в родных норрствах, себе заработают.
Так что жаловаться им не на что окажется, все-таки они в своем коллективе начнут работать, всегда могут помочь и поддержать земляков.
Думаю, что при двух имеющихся лошадях мои возницы смогут больше грузов возить, это у них такое явное конкурентное преимущество перед местными перевозчиками получается.
В городских воротах на меня со стражниками местная дружина посмотрела с интересом и сразу предупредила, что сегодня вечером начнут воду сливать в местную канализацию.
Это мне с огромным трудом один из стражников перевел, но я тоже не понял предупреждения.
— Что они будут делать? Мы-то здесь вообще причем?
— Пускать с вершины города воду, промывать канавы с отходами, летом два раза в месяц так делают.
— А куда грязная вода уходит? — стало мне интересно.
— В ров, говорят, ваша милость, — переспросил сопровождающий меня стражник.
Интересное дело, у них тут что, канализация центральная сделана?
То-то из рва так нехорошо пованивает и всякое дерьмо там плавает. Но это здесь, около ворот и самого рва под мостом, в городе за восьмиметровой стеной вони сильной быть не должно, свежий ветерок ее куда-то в поля постоянно сдувает.
Неприятно будет врагам город осаждать и на приступ лестницы в ров ставить, когда в нем дерьма по шею.
— А куда его потом девают, эту гадость изо рва?
— Потом на поля вывозят, ваша милость. Крестьяне сами приезжают и черпают, когда перебродит и подсохнет.
Ну, там же не одни фекалии, еще объедки разные с другими органическими отходами. Синтетики тут пока нет.
Проехав башню с воротами, я оказался на узеньких, мощеных улицах типично средневекового города, довольно круто местами поднимающихся вверх. Пришлось слезать с лошади и вести ее в поводу за собой.
Город ничем не отличается от остальных таких же городов, кроме канавы для канализации, идущей по низкому краю улицы. Сейчас рабочие городского благоустройства, есть здесь и такие, оказывается, снимают закрывающие эту канавку деревянные щиты и ставят пока на просушку на освещенную лучами светила часть улицы.
Я медленно, никуда не торопясь, поднимаюсь все выше, разглядывая дома и лавки, примечаю несколько явно дорогих таверн уже для обеспеченных жителей города и потом утыкаюсь взглядом в первый этаж одного дома, где написано крупными буквами — Биржа чего-то там.