Сапер. Том II
Шрифт:
Из небольшого лесочка я вышел примерно через час. Передо мной лежал обширный луг, на половине даже трава скошена. Вот по нему я и побрел. Прямо на восток. А куда мне идти? Карта-то у меня была, у штурмана в планшете позаимствовал. Пятиверстовая, не очень подробная. Вот только одна небольшая проблема: я попросту не знал, где я нахожусь. Никто не нарисовал жирную стрелку с надписью на кончике «Ты здесь». А жаль, я бы не отказался. А то кто его знает, сколько мне шагать по родным просторам: пару километров или сотню? Меня бы устроил первый вариант, конечно.
Шлось нетрудно. Луг был ровный, без
Прислушался. Где-то вдалеке грохотало, но сразу в нескольких местах. Пойди разбери, где фронт.
Отдыхать было рано, я же иду совсем ничего. Так что я поправил лямки вещмешка и двинулся вперед. За ориентир я выбрал холм повыше, видневшийся вдалеке. Хорошо шагается, легко. Тишина вокруг, только шумит небольшой ветерок, да солнце время от времени выглядывает из-за туч. Уж лучше, конечно, была бы нелетная погода. Потому что заметь меня немец с воздуха, спрятаться будет трудно.
Минуло часа два и пошли убранные поля. Окультуренные, так сказать. Значит, люди недалеко. Можно пройти по грунтовке, зайти в село. Ага, и нарваться на фельжандармов. Или обычных немецких солдат. Да хоть и на полицаев. И всё, конец путешествия.
Нет уж, пойду к холму. Судя по всему, осталось до него не очень далеко. А сейчас вон, можно и в скирде прошлогодней полежать. Тем более что и прошел я немало, надо отдохнуть. Залез в солому, вытянул ноги. Хорошо, однако. Надо бы сапоги снять. Но только я зацепился носком за задник, с дороги раздались сначала смех, а потом и затянутая кем-то песня. Что-то про пиво и девчонок. Заиграла губная гармошка. Меня аж передернуло всего.
На немецком пел пьяным голосом какой-то мужчина. Я зарылся поглубже. Хоть и не очень близко от поверхности сидел, но береженого, как известно…
В щелочку было видно, как два немца ехали на старенькой бричке, сидя вдвоем на козлах. Один держал в одной руке вожжи, в другой гармошку. Водитель коня, значит. Хотя нет, запряжена гнедая кобылка. Впрочем, для меня разницы никакой. Второй немчик прервал песню и изобразил горниста, запрокинув голову и хлебнув из горла. Я приготовился, достал пистолет. Понятное дело, на таком расстоянии попасть только случайно можно, но все же спокойнее.
Немчики проехали, я задумался. Да уж, в село мне дорога заказана. Пойду-ка дальше. Вот десять минут — и всё, в путь.
***
А вот следующая деревенька мне понравилась. Хорошая такая. Тихая. Дорога грунтовая нетронутая. То есть, кто-то ездит по ней иногда, но нечасто. И не на танках. Вон, после вчерашнего дождя аж одна подвода проехала. Сначала в одну сторону, потом в другую. И всё. Я успокоился даже, расслабился и шел почти не таясь. Держался на обочине, старался, чтобы между мной и домами были кустарники. Благое дело, вдоль дороги много чего росло.
Так что когда я зашел со стороны огородов во двор, то для развешивающей выстиранное белье женщины оказался сюрпризом. Удивилась она, братцы, натурально, аж присела. Простыню, которую она перед этим собралась повесить,
— Ой, радянський. Звідки ти взявся?
— Спокойно, — говорю я ей, — стрельбы не будет. Немцы в деревне есть?
Я поразглядывал селянку. Молодая, брюнетка, фигурная такая. И глаза… огромные, в пол лица. Ну ладно, в треть.
— Ой, та де там ті німці? Вчора заїхали, та одразу й помчали кудись. — она быстро пришла в себя, повесила, как и собиралась, простыню и только после этого продолжила: — Мабуть, ви голодні. Ходімо, погодую вас, — и повела меня к дому, схватившись за локоть и даже немного подталкивая. И при этом всё посматривая на дорогу.
А я иду и думаю, с какой это такой радости эта дамочка так тепло меня привечает? Даже сама назвалась покормить. И улыбка прямо такая… не понравилась она мне чем-то. Кто ее знает, чего она надумала? Ладно, поживем — увидим. А хозяйка так и заливается соловьем: проходите, не стесняйтесь, будьте как дома. Сейчас принесу соленья-варенья, только потерпите.
Главное, завела, усадила и говорит, мол, давайте, товарищ красный командир, сапоги снять помогу, ноги с устатку чтобы отдохнули. И нетерпеливо так тянется к завоеванным в бою с фашистскими захватчиками сапогам. А у меня там, если кто забыл, еще и наследство хранится. Так что я свою обувку кому ни попадя в руки не даю. Наверное, это и было последней каплей, переполнившей чашу моего подозрения. Во сказал, да? Мне тоже понравилось. Тут я самое главное спросил:
— А где мы хоть находимся?
— Осыково, — говорит. — Но не само село, а…
— Погоди, — останавливаю я ее. — Какое такое Осыково? Которое возле Ясногородки?
— Да, — говорит, — тут до Ясногородки недалеко…
А дальше мне и рассказывать не надо. Через Ясногородку на Неграши, потом на Лычанку, Шпиньки… И я выхожу на УР возле Мрии. Знакомые места. Мы там с Кирпоносом познакомились.
— А муж твой где?
— Мобилизовали
Попереглядывались.
Короче, говорит хозяйка, вы тут маленько подождите, а я к соседке сбегаю, олийки принести. А то своя внезапно кончилась. И умчалась. Сижу я и думаю, что поесть мне тут вряд ли удастся. Надо собираться побыстрее и уходить. Даже не прощаясь. Чуйка просто трезвонит.
И только я встал, как слышу, где-то на углу дома что-то затарахтело. Вроде как кто-то во что-то врезался. Сразу же кто-то зашикал и вновь наступила тишина. Я осмотрелся по сторонам. Пусто. Ну, кастрюли-сковородки. Стоит вон пустая водочная бутылка в углу. Эх, Петя, вляпался ты по самое никуда. Было бы хоть сто грамм… Нет, не надо, спасибо. Сейчас я с этой бутылочкой вам устрою сюрприз.
Я быстро обмотал бутылку скатеркой, прицелился и стукнул по донышку рукояткой «парабеллума». Тихо хрустнуло. Эх, хорошо получилось, как на картинке. Низ отбился, по боку змеистая трещина. Ну и ладненько, при падении даже с небольшой высоты разобьется с гарантией. Благое дело, «фенечка» лежала сверху в вещмешке, даже искать не пришлось. Так, предохранительную чеку долой. Теперь аккуратненько держим спусковой рычаг, чтобы не слетел… и потихонечку… не спеша… но быстро засовываем внутрь. Ставим вот так табуреточку, на нее бутылку… дело сделано.