Сапёры любовного поля

Тишинова Алиса

Ступила босыми ногами в прозрачную воду. Какое наслаждение, вода совсем тёплая – не нужно даже малейшего морального усилия, что бы погрузиться в неё целиком. Она легла спиной на полосатый круг, и медленно поплыла, глядя на высокое, синее до боли в глазах небо,и нежные белые облака. Затем глаза её закрылись, вся она погрузилась в ощущения. Вода тихонько и равномерно пришептывала возле ушей, светлые волосы плыли за ней, как водоросли. «Я и море,и это небо – всё едино», - думалось ей… Она вновь открыла глаза, улыбаясь небу. Повернула голову, что бы увидеть пляж. Что-то он показался ей слишком далеким… или нет,так кажется? Она осторожно свесила одну ногу вниз, что бы коснуться дна, но попытка не увенчалась успехом. «Скорей всего, здесь всё-таки можно встать во весь рост, не скроет с головой. Но чтобы узнать это наверняка, надо изменить положение, слезть с круга,и держаться за него руками. Если я сделаю

это – и вдруг не почувствую опоры под ногами, - у меня начнется паника,и я захлебнусь, несмотря на круг. Хоть и знаю, что держась за него, смогу доплыть до берега даже в этом случае. Но рефлексы могут подвести, с моим страхом воды. Что же делать? Главное – подумать и не паниковать.» Она еще раз оценила мысленно расстояние до купающихся детей, до берега. Подняла руку вверх, стала махать. Вдруг кто-нибудь заметит. Если можно избежать глупого риска,то лучше попробовать. Есть! Какой-то пловец в маске и ластах заметил её жест, и направился к ней быстрым кролем. Вскоре он уже спокойно буксировал её к берегу. Как верно и вовремя она сообразила, что надо сделать. Да уж… Умный найдет выход из ситуации , а мудрый в нее не попадет. До мудрости ей далеко! Расслабилась, называется, отдалась на волю якобы совсем спокойно -безмятежного ласкового моря! Вода коварна , а течение есть всегда… Но хоть спохватилась вовремя. Далеко же её отнесло – ее спаситель плыл еще долго, лишь затем, когда они приблизились к уровню основной массы купающихся, пошёл ногами по дну. Анне стало неловко, она решила, что теперь уже справится сама, хватит челoвека напрягать.

– Спасибо вам огромное, вы меня спасли! Теперь я сама могу, – взволнованно,и несколько сконфуженно произнесла она.

– Нет уж, знаю я вас… Такие умудрятся в полуметре воды утонуть! – прерывисто, несколько тяжело дыша ещё, насмешливо.

Боже ты мой, его голос. Этого не может быть. Она вспоминала его (да она всё время его вспоминает!), вот ей и мерещится… Нет! Не может она спутать его голос!

– Отпустите меня! Ну зачем тащить меня до берега, я же не ребенок!

– Сейчас… Вот сейчас уже, пожалуй, не очень опасная глубина для вас… Да и круг порвется о камешки на дне.
– Он открыто насмешничал, но все-же остановился.

– Вадим! – она, наконец-то смoгла встать, подхватить многострадальный круг. Голова кружилась, ноги дрожали, и голос тоже. – Это ты!

– А я тебя узнал, как толькo заметил SOS… Только ты могла дoплыть на резиновом круге почти до Турции, не умея плавать! – его зелёные глаза смеялись так озорно, словно не было никакой боли, разлуки, обиды, предательства. Сейчас он не помнил об этом, он был счастлив, что успел спасти эту дуру,которая в самом деле способна утонуть в детской ванночке, от испуга. И от того, как сейчас она смотрит на негo – изумленно, благодарно, восхищенно. К чему слова и объяснения, если глаза уже сказали всё?

– Пошли на берег, где твои вещи?

– Где-то здесь… – она помотала головой, обдав его брызгами воды с мoкрых волос, сканируя глазами отдыхающих, и разноцветные покрывала.
– Вон там, слева!

– Как Павел? – посерьезнел Вадим.
– Вcе в порядке?

– Да, всё хорошо. Остался с моими… Я первый раз приехала на море после… Отправили меня одну. Он… вспоминал тебя долго.

– Извини… Я должен был приезжать к нему, но я не мог. Просто не мог – только к нему.

– За чтo мне тебя извинять! Всё я. Только… так глупо!

– Ты… одна? – мог бы не спрашивать…

– А ты?

– Тоже.

– Почему ты оказался здесь,именно сейчас?

– Знаешь, я пятый год сюда приезжаю. Мне всё казалось – здесь было хорошо в последний раз в жизни… Наверное, поэтому тянуло возвращаться сюда каждое лето… И дождался же…

На цветастом махровом полотенце сидели двое. Они не замечали, как кто-то вздыхал, глядя на них, думая о том, как прекрасно быть молодыми, влюбленными, счастливыми…

ДЛГАЯ ДОРОГА

Солнце светило, дорога бежала ровной серой лентой. В машине бодро звучали песни «Дорожного радио»; было комфортно тепло. Загорелые пальцы барабанили по рулю, в такт мелодии. Путешествие подняло настроение и придало свежих сил.

В этот раз Лиза впервые отдыхала одна, - сама себе хозяйкой. Едва успев получить права, и купить подержанную «Нексию», - дождавшись отпуска, - она устремилась к южной границе страны, без всякого определенного плана, не сообщив об этом даже родным. Она нигде не задерживалась надолго, - больше, чем на пару дней, – переезжала из города в город, останавливаясь в самых дешёвых мотелях. Отдыхала , купалась, загорала; рассматривала разные города и поселения (не достопримечательности, - а, скорее, – сам дух нового незнакомого места: стиль, ритм ,

атмосферу, изненный пульс.) Легко знакомилась с новыми людьми, – и тут же расставалась, не храня в памяти. Не связывая себя определённым местом и маршрутом. Полная релаксация. С одной лишь целью: увидеть и узнать как можно больше,и без всякого напряжения.

Она и машину вела в своём стиле, - легко, словно играючи. Не думая о возможных проблемах : вдруг не окажется места в мотеле,или она не рассчитает количество бензина до заправки; не переживая, что опыта ещё мало, что не знает каких-то тонкостей, – везде же есть люди! И телефон есть, и интернет. Поможет кто-нибудь. Да кривая вывезет, - она всегда вывозит. Чем меньше заморачиваешься, - тем легче жить. Во всем у неё так… до тех пор, пока не вспомнит о Громове.

Олег Громов, – подающий надежды сотрудник их рекламного агентства, - был, наверное, – тайной и недостижимой мечтой многих девушек,и зрелых женщин их фирмы. Только все они были достаточно умны, что бы даже не думать о нём, потому что Громов – всё равно, что призрак. Чертовски умный и талантливый, обходительный со всеми, – он неизменнo западал в душу каждому человеку любого пола, кто бы с ним ни общался, - своим искренним и неподдельным интересом, обаянием, готовностью помочь. Не выделяя никого особенно, ни к кому не испытывая еприязни, - во всяком случае, внешне. Он мог то работать на износ, – то внезапно взять длительный отпуск, - и умчаться в Грецию, да еще и выучить там древнегреческий, что бы читать философов в подлиннике. То сорваться в горячую точку , а затем вернуться целым и невредимым, - разве что чуть более задумчивым, - когда его уже все мысленно похоронили. То записаться на вечерние курсы поэзии. О личной жизни лега никто не знал, да и не пытался узнать. Нормальные женщины отдавали себе отчет в том, что, - скорее солнечный луч можно поймать сачком для бабочек, чем привязать к себе этого человека. И, любуясь им издалека, – крепко держались за своих мужей и приятелей, - либо за привычное и комфортное одиночество, – каждому своё…

У Лизы бойфренд имелся. Да только Громов занозой в сердце засел, несмотря на всё её здравомыслие. Бедолаге Вовчику было указано на дверь. Не грубо,конечно. Вполне цивилизованно, даже с некоторыми угрызениями совести. Но как иначе, – если после Громова Лиза даже смотреть на Вовчика не могла?

Они приятельски общались с легом по работе, и в перерывах. За рамки дружбы общение не выходило, несмотря а заявление о том, что она ассоциируется у него с народoм Полинезии, - с их внешностью и нравом; с цветком орхидеи. Это было просто наблюдением,констатацией факта. Да, она видела, что нравится ему, но также явственно ощущала – это не желание соблазнить, даже не флирт. Сказал то, что думал, – и всё. Тема личной жизни, всё-таки, кoнечно, поднималась в их беседах не раз. на всегда сводилась к шуткам; к тому, что он не создан для серьёзных отношений, хоть и вовсе не ловелас.

– Скажи прямо, - ты гей?
– однажды не выдержала Лиза.

– Нет, - рассмеялся ромов.
– Но нормально отношусь к ним. К слову, – у меня есть один приятель, фотохудожник, талантливый парень. Думаю,тебе было бы интересно с ним познакомиться…

Вскоре после этого разговoра (и знакомства с талантливым приятелем), Громов – таки пригласил Лизу поужинать в ресторане. Со вполне логичным и банальным продолжением сюжета. Видимо, - решил доказать, что он не гей. Нo Лизу уже не сильно волновали его истинные мотивы, – настолько велико было желание близости с этим человеком; такой пожар пробудил он в её сердце. Пускай он не влюблен, пускай никогда не предложит быть вместе до конца… Зато сейчас она – его женщина, спутница, подруга. Так ей казалось .

Но на деле выходило иначе. Олег не менял свой образ жизни, не посвящал её в свои планы, даже среди сотрудниц ничем не выделял её. Она старалась уговорить себя, что знала это с самого начала , что он никогда не скрывал того, что не собирается себя связывать ничем и ни с кем. Что он особенный, а она сама так хотела. Но, если честно, – их отношения нельзя было даже назвать отношениями. Дружба, разговоры, взаимное желание, - почему бы и нет, раз оно взаимно? На вопрос: «Как ты вообще ко мне относишься?», - заданный когда-то Лизой, был дан невозмутимый ответ : «Я к тебе очень хорошо отношусь. » Лиза запуталась в собственных чувствах. Ведь все было оговорено с самого начала, – он не обманывал её, его не в чем было упрекнуть. Но душа болела немыслимо. Встречи на работе стали мучением. Собственно, - для того она и затеяла эту поездку (в его стиле – что в голову пришло, - то и делаю, и ни к чему не привязываюсь), - чтобы хоть на время выкинуть его из головы. И это получалось! жедневные новые впечатления позволяли почти не вспоминать его. Хорошо бы, - вернувшись, – узнать, что он вновь укатил куда-то, а то и уволился…