Сапёры любовного поля
Шрифт:
Она несколько утомилась уже, вела машину медленно. Пора бы сделать остановку, о пока что не попадалось подходящего места. Одна за другой обгоняли её блестящие иномарки, лишь старенький грузовик тащился позади. Затем, после перекрестка, перед ней замаячили какие-то две малоподвижные рабочие цистерны, медленней которых мог ехать, наверное, лишь асфальтоукладочный каток. Со свистом проносились мимо автомобили. Лизе же очень не хотелось обгонять цистeрны, - может, – сами куда свернут? Или остановиться? Но подходящего места так и не было, – трасса значительно возвышалась над обочиной. Грузовик сзади уже возмущенно подавал сигналы. Она решилась, - в самом деле, – ну, невозможно же так
Почему машина вдруг перестала слушаться?!! Заглохла, сломалась? Внезапно кончился бензин? Не включила передачу? В панике Лиза дернула ручку в разные стороны, вдавила обе педали. Встречная машина внезапно оказалась совсем близко. Лиза резко повернула руль вправо, оказавшись зажатой между цистерной и встречной, в которую врезалась ещё следующая за ней…
…
Отвратительный лязг и грoхот сменился ещё более жуткой тишиной. Ей трудно дышать. Она не чувствует боли, просто трудно дышать. Сидит а-то страно, криво. Прямо перед ней, ужасно близо – проклятая цистерна, сбоу небо и усо дороги, на ней появились аие-то человечи, приближаются. Она опустила глаза вниз,и увидела кровь. Много крови.
Я умерла? Потому и не больно? Всё… закончилось. А Громов не знает. Не узнает! Но он должен знать! Хоть в эту последнюю минуту он должен быть рядом! Телефон! Вот же он. Тоже в рови. Почему та трудно взять телефон, он же сoвсем близо? Рука почти не слушается. Не взять. Зато сумела нажать пальцами на кнопи. В машине у неё включена громкая связь.
– Да, слушаю! Лиза? Привет!
«Зачем я ему звоню? Я не помню, что я хотела… ах, да…»
– Я умираю, Олег.
– Стиснутым, не своим голосом. Каким oн показался ужасным ей самой! И как больно стало, когда заговорила.
– Лиза?! Что?! Где ты?
– На дороге… всё… – совсем тихо, еле выдохнув.
– Лиза! Боже мой, а какой дороге? Не молчи, скажи что-нибудь! Лиза! Не отключайся, пожалуйста! Я люблю тебя, слышишь?! Лиза, я был дурак, я сейчас это понял, - я люблю тебя, безумно люблю! Скажи что-нибудь! Лиза!
Он продолжал говорить в трубку, всё реже,и теряя надежду, - но продолжал. Наверное, можно как-то узнать местонахождение её телефона, но для этого нужно отключить вызов. К тому же неизвестно, есть ли у неё такая функция. Она не нажала на отбой. Связь есть, но как-же узнать, – где она?! Внезапно послышались чужие голоса:
– Без созания. Большая кровопотеря… Плазму, восемьсот, преднизолон…
– Вену, давай. Есть! Перекладываем.
– сторожно, нога креcлом прижалась…
– Шину…
Громов закричал изо всех сил:
– Эй, кто-нибудь, отзовитесь! Лиза! Где Лиза, что с ней? Алло, алло! Пожалуйста, скажите!
– Телефон кричит. Надо взять потом… Алло, слышим вас, не отключайтесь! – Громко.
Минуты казались Олегу вечностью. Лишь бы не закончились деньги и зарядка у Лизы, лишь бы не забыли! Он может перезвонить, но ответят ли…
Наконец запыхавшийся женский голос произнёс:
– Здравcтвуйте! Вы родственник?
– Я… жених. Лиза жива?!
– Да, но состояние критическое. Везем в реаимацию.
– Что произошло?
– Не справилась с управлением… Четыре автомобиля столкнулись. Сильная кровопотеря, шок; задето лёгкое, переломы ребер, руки, сотрясение тоже, видимо.
– Где вы? Как вас найти?
– Питерская больница скорой помощи; запишите адрес…
– Спасибо. Я выезжаю.
…
– Молодой человек, в реанимацию нельзя! Её только что прооперировали, ей нужен покой. И стерильность.
–
– Врачам тогда передам…
– А цветы вам! В реанимацию нельзя…
– Нельзя. Ладно, переодевайтесь,и проходите; я объясню докторам…
Жутко было увидеть белую на белом Лизу, с торчащей из носа трубочкой, обвешаннную приборами, следящие за каждым жизненным параметром; слышать их размеренные звуки, пиканье. Но, после того, как он услышал её оборвавшийся голос в трубке, - эта картина была для него уже почти благодатью…
Восстанавливалась Лиза долго, в течение года. Всё это время Громов не отходил от неё ни на шаг, никуда не уезжал,и ничего не изучал. Когда она вновь впервые появилась в офисе, – её встретили овации.
– Когда на свадьбу пригласите?
– подскочила к вошедшей паре задорная Танюшка.
– На свадьбу? Хм. Мы как-то не думали пока, правда ведь? – Лиза спокойно улыбнулась Олегу.
– Не, ну кто знает, всё может быть, разве нет? Пригласим-то непременно! Я тут второй год без отпуска. Думаю, через пару месяцев взять. Интереснейшая идея появилась! – человек приглашает в Индию, – есть возможность изучить кришнаизм,и пожить в общине йогов. Как ты думаешь, Лиза?
– Думаю, это чудесно! Если бы я не прогуляла так долго, - поехала бы с тобой! пoка займусь работой, я уже соскучилась по ней. Но ты привезешь мне фотографии йогов!
– в следующий раз поедем вместе!
– Да. Если, конечно, к тому времени, я не надумаю уехать на север,и заняться спасением тюленей!
ВЕЧЕР ВСТРЕЧИ
Сообщение от Леонида, бывшего старосты класса, застало Марину врасплох. Он даже в друзьях у неё не числился. Как и нашёл? Впрочем, она, - в отличие от многих, – не конспирируется : даже девичью фамилию указала. Тем не менее, с повсевместным распространением соцсетей, нашлись лишь самые близкие ей знакомые и подруги, с которыми она общалась и без интернета; да еще несколько неинтересных для неё личностей, со школы и университета, о которых помнила лишь то, что такие были. С так называемой элитой Марина никогда не водила дружбу. И вдруг, - надо же! – её нашёл сам Леонид Щербаков, бывший отличник и медалист, ныне, - судя по его страничке, - зав. кафедрой, кандидат физико-математических наук. С ума сойти. Сообщает, что в конце января планируется грандиозный сбор их выпуска «двадцать лет спустя», оповещаются и находятся абсолютно все, и отмазки не принимаются! Мерoприятие пройдет в загородном отеле-ресторане, просьба всем отметиться на страничке,и оплатить бронь за ресторан заранее.
Под постом уже стояло много лайков и комментариев, выражающих восторг по поводу встречи. Выглядело, если честно, не очень искренне. Многих Марина почти не помнила, или просто теперь не знала, о чём бы ей хотелось их спросить. Задумалась – стоит ли идти? Подруг она и так видит в городе , а тут… далеко ехать на такси, что бы потусоваться в компании практически чужих людей?
Разве что… сердце кольнуло внезапной сладкой надеждой: вдруг на этот раз отзовется-таки неуловимый Женька Прохоров, - любовь её первая реальная, запретная, тайная. Лишь на самом выпускном белокурый Аполлон обратил внимание на неё, безмолвно обожавшую его три года. (Белоснежная грива его аккуратно подстриженных волос, – в силу густоты своей, казавшаяся буйной шевелюрой, - отливала перламутром и серебром, – удивительный цвет. Ресницы (вокруг, разумeется, ярко-синих глаз) были такие же, и невероятно густые. Не пожалела природа красок на парня.)