Сапфир

Рэй Даниэль Зеа

Сапфир улыбнулась этим мыслям. На то и ставка. По этой причине принцесса не кралась по боковым лестницам для слуг и тайным проходам для воинов, как в былые времена, а шла по центральным лестницам, через парадные двери крыла для простолюдинов в хорошо просматриваемую галерею и через арку к хозяйственным постройкам. Она демонстрировала себя, желая встретить по пути как можно больше случайных свидетелей своего путешествия и во всеуслышание заявить: «Гронидел Зальтийский – никчемный муж, неспособный удержать жену в постели!»

Почему Сапфир поступала с ним именно так? Она мстила. За унижение быть отвергнутой. За ложь. За недосказанность.

За то, что водил за нос, потешаясь над ее гневом и раненым самолюбием. За то, что смекалкой и хитростью вынудил ее совершить настоящую глупость и выйти за него замуж.

Принцесса прошла мимо опаленного пятачка, где еще вчера был стог, обогнула хлев и уединилась в сарае. Там рабочие хранили инструменты и сено, а у Сапфир в тайнике лежало нечто милое и дорогое ее сердцу.

Она вдохнула запах травы, смешанный с ароматом нагретого дерева, щелкнула пальцами и создала огненных стрекоз. Осмотрелась. Убедилась, что за два месяца в этом месте мало что изменилось, и создала юни на двери, чтобы никто случайно не вошел в сарай с улицы. И только после этого направилась к тайнику.

Огненные стрекозы следовали за ней, махая крылышками и разбрасывая искры вокруг. Не самые лучшие спутники в месте, где полно сена, но с огнем всегда шутки плохи, и осторожности могут научить только самые рискованные ситуации. В этом себя убеждала Сапфир, полагая, что даже если сожжет сарай, Рубин даст седоулы на строительство нового.

Принцесса разгребла сено в дальнем углу помещения, нажала на одну из досок в полу, которую не прибили гвоздями как следует, и сунула руку в пространство под ней. Меч, одолженный когда-то из оружейной замка Света, ждал ее возвращения. Укутанный в посеревшую льняную ткань, некогда служившую принцессе нательной рубахой, он отличался от своих братьев легкостью и усеченной длиной. Созданный для юношей, которые в тринадцать лет могли снести головы с плеч, но еще недостаточно выросли для настоящего тяжелого двуручного меча, «малютка» прекрасно подходил Сапфир и по весу, и по длине.

Она ласково погладила блестящее лезвие и перехватила рукоять двумя руками. Нет, заниматься сейчас она не собиралась. Не было у нее для этого ни сменной одежды, ни сил. Просто навестила друга, чтобы убедиться: меч на месте и все это время терпеливо ждал ее возвращения.

«Не женское оружие. Выбери что-нибудь другое», – так говорил отец. Но Сапфир не желала ничего другого. Принцесса-воин – сильная и бесстрашная. Для нее не существует преград. Она не станет лить слезы и зависеть от мужчины, будь то ее отец или муж. Она в состоянии постоять за себя и никогда не допустит, чтобы мужчина сжег ее дотла на глазах у их старшей дочери.

Сапфир сглотнула. Она даже лица матери не помнила. Ни лица, ни голоса, ни аромата, который могла вдыхать в детстве. Напоминаем о маме служили картины в галерее и шепот слуг о том, что королева сошла с ума и погибла в подвале Звездного замка. Все знали, что в фамильном склепе похоронен пустой гроб королевы-матери, от которой осталось лишь черное пятно на полу, но во всеуслышание об этом никто не говорил.

Короля Дарроу – отца трех сестер – за тот поступок можно было возненавидеть. Но ни одна из его дочерей на это не решилась. И хотя все три понимали, что отец защищался от умалишенной жены, тему эту между собой они никогда не обсуждали. Матери лишились все трое. Лишаться и отца ни одна из них не желала.

Однако это вовсе не означало, что Сапфир не думала

об этом. Не представляла себе, какой могла бы стать ее жизнь, будь мама рядом. Играла бы она в воинов и бандитов, бегая по коридорам замка с учительской указкой наперевес? Переодевалась бы в мальчишку, выдавая себя за сына конюха? Остригла бы волосы в десять лет, утверждая, что они мешают ее тренировкам? Понадобился бы ей меч? Захотела бы она стать воином, а не принцессой?

Ответов у Сапфир не было. Как не было их и у ее отца – короля Турема. Они лишь делали вид, что ничего страшного в прошлом не случилось и ответственности за это никто не несет. Отец закрывал глаза на желание средней дочери играть в воина, а Сапфир пользовалась его чувством вины, которое улавливала во взгляде синих глаз, столь похожих на ее собственные.

Когда отца не стало, все изменилось. Один день подвел черту под прошлым и показал Сапфир, что на любую силу всегда найдется противовес. И ты либо станешь этим противовесом, либо проведешь жизнь в иллюзиях, что плохое никогда не повторится вновь.

Принцесса замахнулась и нанесла удар по вымышленному надплечью противника. Еще чуть-чуть, и она услышит звон металла и хруст костей.

– Дхар меня побери! – раздался возмущенный голос Гронидела. – Да кто так рубит?!

Сапфир от испуга едва не выронила меч. Ее огненные стрекозы опасно заметались по сторонам, грозя врезаться в один из стогов сена.

– Ты еще сарай сожги! – возмущенно заявил Гронидел, и Сапфир развеяла опасных стрекоз.

Помещение погрузилось во мрак.

– Зачем ты их убрала? – продолжал возмущаться Шершень. – Я в темноте не вижу, так же, как и ты!

– Ты сказал их убрать! – Сапфир опустила меч.

– Я сказал сарай не сжечь, а не светлячков убрать.

– Это стрекозы, а не светлячки, – обидчиво пробурчала принцесса.

– «Светлячками» называют огненные проекции, которые работают вместо ламп, – пояснил Шершень. – Есть еще «маячки». Их тоже можно использовать вместо ламп, но цели у них иные.

– Они ищут волнения маны. – Изображая Гронидела на занятии, Сапфир покривлялась и создала новых стрекоз.

Огненные создания облетели помещение, пытаясь отыскать Гронидела и подсветить его. Увы, Шершень явно использовал марь, чтобы прятаться.

– Как ты узнал, что я здесь? – спросила Сапфир, внимательно рассматривая пространство вокруг.

К ее удивлению, муженек ответил, и принцесса переместила стрекоз туда, откуда доносился его голос.

– Я возвращался из кабинета, когда (о боги!) увидел тебя вышагивающей по центральной лестнице. Весь твой вид говорил, что ты задумала нечто интересное. Прости, что разрушил твой стройный план выставить меня болваном и никчемным мужем, но становиться ослом в чужих сплетнях я не собираюсь.

– Все это время ты шел за мной? – возмутилась Сапфир, продолжая искать наглеца взглядом.

– Конечно! Все, кто видели тебя, видели и меня. И знаешь, какие слухи о нас пойдут? Что постели нам мало! Свидание на сеновале – самое то для таких чудаковатых особ, как мы с тобой.

Речь прозвучала с другой стороны, и Сапфир метнула стрекоз туда.

– Мне наплевать, что о нас подумают, – сказала она.

– Да ладно тебе. Мысль, что ты не такая, как все, греет тебя лучше пухового одела в ночи, – его голос прозвучал в другой стороне, будто Гронидел все это время расхаживал взад и вперед, сманивая за собой ее стрекоз, чтобы освещали ему путь.