Сапфир
Шрифт:
– А должен быть повод?
– Да, когда ценой спасения является твоя собственная жизнь.
Гронидел смотрел на нее исподлобья. Кажется, он намеревался что-то сказать, но в последний момент передумал, развернулся и подошел к двери.
– Если они все еще там, я уведу их в свой кабинет.
– Значит ли это, что Ордерион вернул тебе должность руководителя школы?
– Да, отказа он не принял.
Гронидел вышел, а принцесса провела рукой и развеяла огненных стрекоз под потолком. Обняв себя за плечи, она опустила голову и часто
Рубин и Ордерион ждали на диване. Королева Турема украдкой вытирала слезы со щек, а король ободряюще сжимал ее руку.
Гронидел понимал и негодование, которое испытывала Рубин, и мог объяснить ее поведение усталостью и пережитыми потрясениями. Но все же Рубин – королева, и ей нельзя позволять себе истерик и говорить все, что на ум придет.
– Предлагаю переместиться в мой кабинет, – принц указал на дверь.
– Я хочу поговорить с сестрой, – заартачилась Рубин.
– Сейчас не время, – разумно предупредил Ордерион. – Сапфир – огневик, который плохо контролирует и эмоции, и дар. Пусть сейчас отдыхает, завтра встретитесь. Тогда и поговорите.
Гронидела слова Ордериона покоробили. Видимо, король считал Сапфир невероятно опасной особой, у которой не все в порядке с рассудком. С другой стороны, еще недавно и сам Гронидел не высказался бы о Ведьме лучше. А теперь он обеспокоен тем, что Рубин лишь усугубила отношения с сестрой, которые знатно потрепались год назад.
Королева не стала спорить с мужем, что свидетельствовало о силе его влияния на туремский трон. Она встала и горделиво задрала подбородок.
– Надеюсь, завтра сестра будет в настроении, чтобы принять и меня, и помощь, которую я могу ей оказать.
Гронидел от пафоса речи едва глаза не закатил. А вот Ордерион терпеливо погладил жену по спине. Невозмутимое выражение его лица подсказывало, что к подобному поведению королевы он давно привык.
– Ты хотя бы вид сделай, что благодарен, – грозно произнесла она.
– Премного благодарен, ваше величество, – ответил Гронидел и поклонился.
Рубин подошла к Грониделу и буквально прорычала ему в лицо:
– Если по твоей вине между Туремом и Ошони начнется война, я лично снесу тебе голову с плеч. Ты меня понял?
– Да, ваше величество, – кивнул Гронидел.
– Найди время навестить Изумруд и поговорить с ней.
– Пусть вернется к обучению в замке Света, тогда я с ней побеседую.
– Она не вернется.
– Тогда и говорить мне с ней не о чем. – Гронидел сложил руки на груди.
– Ты жесток, – Рубин понизила голос.
– Женись я на королеве Ошони, а не на Сапфир, ты бы тоже назвала меня жестоким и попросила объясниться с Изумруд?
Рубин на глазах стушевалась.
– И я о том же, – прокомментировал Гронидел. – Сапфир тоже много чего пришлось пережить. Однако ее ты не жалеешь, а о чувствах Изумруд печешься. – Принц наклонил
– Замолчи! – рявкнула Рубин. – Ни слова больше!
– В том, что тогда случилось, есть и твоя вина. Давно пора признать это и двигаться дальше.
Королева отвернулась и протянула руку мужу. Ордерион обнял ее и прижал к себе.
– Пока у тебя не появится свой ребенок, ты не сможешь нас понять, – озвучил Ордерион.
Гронидел спорить не собирался. У него не было детей, и ему действительно не понять, через что прошли эти двое.
– За судьбу Сапфир с тебя будет двойной спрос, – произнесла Рубин. – Запомни, Гронидел, может, я с ней и не в ладах, но у нас – одна кровь. И я скорее прикончу тебя, чем отдам ее на растерзание.
Ордерион открыл портал и увел жену в Звездный замок.
Как только пространственная воронка за их спинами свернулась, принц сел на диван и вытянул ноги.
Веки закрылись сами собой. Он бы с удовольствием прилег и проспал до утра, но из спальни выбежала Ведьма и нарушила его минутный покой.
– О каких чувствах Изумруд шла речь? – прохрипела принцесса, указывая на Гронидела.
– О нежных, – честно ответил он. – А вообще, подслушивать чужие разговоры нехорошо.
– Изумруд влюблена в тебя? – Произнося эту фразу, Сапфир так сильно сморщила нос, что он мог вот-вот превратиться в пятачок.
– Это не настоящая любовь. Так, детское увлечение учителем, который слишком часто ее хвалил.
– Ненастоящая?! Боги, Гронидел! – Сапфир прижала ладони к заалевшим щекам. – Да ты послушай себя!
– Богов среди нас нет. – Он хлопнул себя по коленям. – И я тому рад!
– Как ты можешь быть таким жестоким?
– Я?! – удивился он и встал. – Это я жестокий? Ты хотела знать, почему из вас двоих я выбрал в жены тебя, а не ее? Выбор пал на тебя, потому что ты старше и не влюблена в меня. Такова правда. Я никогда не хотел становиться объектом любовных фантазий Изумруд. А, к несчастью, став им, не хотел усугублять ситуацию и играть с ее чувствами. Что касается нас с тобой, – он поводил пальцем, указывая на нее и на себя, – так мы заключили сделку. И того, что произошло этим утром, повториться не должно. Я не ищу ни привязанностей, ни страстей.
– Сказал тот, кого устраивают похотливые этюды со служанкой.
Гронидел коварно улыбнулся и резко приблизился к ней, замерев у самого лица.
– А вот и уязвленное самолюбие проснулось. Чего же ты, столь правильная и целомудренная, так рьяно целовала меня следом за другой женщиной?
Сапфир моментально вспыхнула. Огненная Ведьма снова смотрела на него своими солнечными глазами и обжигала потоками маны, что текли реками магмы по рубцам на ее теле.
– За поруганную честь я отомщу тебе самым изощренным способом, на который способна.