Сапфир
Шрифт:
Гронидел ворвался в столовую, как шквал ветра, вырывающий ветки с деревьев. В отличие от Сапфир он выглядел бодрым, энергичным и весьма воодушевленным. Поприветствовав преподавателей, муженек поспешил занять место рядом с женой и наклонился к ее уху, ласково, но достаточно громко принося извинения за опоздание.
От его голоса по спине Сапфир побежали мурашки. Не пытка ли это – сидеть здесь и смотреть на ряженого распутника, что называл себя ее мужем?
Гронидел надел наряд повелителя силы маны – темно-коричневое платье в пол и белый плащ,
Гронидел попросил принести для Сапфир кубок, а не чашу, и лично наполнил его горячим напитком из ягод. Когда подали кашу и мясо, он выбрал для жены лучший кусок оленины, о чем сообщил всем присутствующим, пока перекладывал его с блюда в тарелку Сапфир.
Стоило отдать Шершню должное: врать и притворяться он умел блестяще. Пока весть о том, что муж Сапфир ей изменяет, не обошла замок Света и прилегающие земли, Гронидел мог убедить всех и каждого, что женился по любви. По странной, пугающей, вспыхнувшей абсолютно внезапно и, возможно, на пустом месте, но любви. Легенду портило лишь выражение лица Сапфир, которое напоминало физиономию дегустатора, сраженного кислотой лимона.
Присутствие Гронидела оживило общую атмосферу. Преподаватели внезапно вспомнили, что не поздравили молодых со вступлением в брак, и наперебой стали желать им счастья и полный дом детишек. Затем посыпались вопросы, на которые Гронидел не спешил отвечать. Вернется ли Шершень на свою должность? Продолжит ли преподавать в школе? Они с Сапфир останутся жить в замке Света или поселятся в другом месте?
Принц отделывался фразой «пока не знаю» и скоро из обороны перешел в наступление, начав задавать вопросы.
В основном его интересовали сведения об учебе и жизни в замке, например кто заменил его во время занятий, с кем из учеников возникли трудности, починили ли один из ручных насосов в подвале и привезли ли новые глиняные тарелки для большой ученической столовой. Не заметить, что Гронидел старательно избегал темы, которая еще недавно на каждом шагу обсуждалась, было невозможно. Конечно, любовница уже нашептала ему на ухо последние новости. Оттого он не спрашивал о главном, что в свете пережитых событий весьма волновало Сапфир.
Принцесса отложила приборы и вытерла салфеткой рот. Липким взглядом прошлась по каждому, кто сидел за столом, и задала вопрос, которого так избегал Шершень:
– За время нашего отсутствия кто-нибудь из учеников пропал?
Преподаватели уставились на нее, как на немую, что только что обрела голос. Шум приборов стих. Молчание растянулось, как ткань, зажатая в пяльцах: еще немного, и Сапфир услышала бы треск, с которым рвется хлопок.
– Все настолько плохо? – Голос Гронидела нарушил тишину. – Я думал узнать все из уст короля Ордериона, но раз Сапфир подняла эту тему, хотелось бы
Кажется, только что Шершень поставил преподавателей школы на место. Сапфир не была настолько бесчувственной, чтобы не оценить этот милый жест с его стороны. Тем не менее ничего прощать ему она не собиралась.
– Пропали четверо учеников, – ответил Сид – пожилой ошони, преподаватель теории создания юни.
– Кто именно? – Гронидел обратился к нему.
– Петрик, Ена, Олов и Шамиль.
Принц отодвинул от себя тарелку с едой и откинулся на спинку стула.
– Самому младшему – четырнадцать, самой старшей – шестнадцать, – произнес он. – И все простолюдины. Опять простолюдины, – повторил он и сжал переносицу.
– Ена из семьи купцов, – напомнил Сид. – Ее отец пригрозил школе жестокой расправой за то, что не уберегла его дочь. Его величество Ордерион на эти угрозы внимания не обратил.
– А стоило бы, – заметила дера Леонор, преподаватель счетной грамоты. – Богатый купец может и наемников к нам подослать.
– Не сгущайте краски, дорогая, – попросил Сид. – У нас своих воинов пруд пруди. Да и замок крепок. А дети эти, возможно, еще вернутся.
– Из царства Дуона никто не возвращается, – покачала головой Леонор.
– Вернулись мы с Грониделом, могут вернуться и пропавшие дети, – задумчиво произнесла Сапфир.
Вокруг снова повисла тишина. Все смотрели на принцессу. Даже Гронидел.
– Двое из них пропали по дороге в храм богов. – Сид поднял указательный палец. – В тот самый, в который вы отправились. Будь храм расположен на территории города Света, ни вы, ни дети не поехали бы так далеко.
– Храма богов возле замка Света не будет, – заявил Гронидел и налил в кубок напиток. – По крайней мере, не при моей жизни.
– Но в храме проводятся важные обряды, – настаивал пожилой Сид. – Люди продолжают верить в богов и поклоняться им. Город Света ширится вокруг замка, а народ жалуется, что в храм им приходится ездить. Это неправильно.
– Миру маны давно пора перестать верить в мифы о добрых богах, – повысил тон Гронидел. – Их не умаслить ни мольбами, ни подношениями. Чем дальше храм от людей, тем меньше они туда ездят и слушают истории волхвов, которые больше не могут продавать юни и живут на подаяния. Своим решением я уберег умы и медяки жителей города и нашего замка. И пока мое слово здесь что-то значит, будет так, как я скажу.
Ответ Гронидела был слишком резким. Сид невозмутимо принял его и покорно склонил голову. Сапфир не могла сказать, что Гронидел не прав. Она была согласна с его мнением. Но и с Сидом ей тоже хотелось согласиться. Волхвы утратили былое влияние на людей, однако они по-прежнему проводили важные обряды, такие как наречение именем, бракосочетание или упокой. И пока эти обязанности исполняли только волхвы, стоило сделать жизнь людей вокруг лучше, а не идти на поводу у собственной ненависти к тем, кого они именовали «богами», и всему, что с ними связано.