Сапфир
Шрифт:
Он тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение, и снова взглянул на сгорбленное на кровати тело. Гронидел внезапно понял, что ему все равно, что дальше будет. Возможно, дело в выборе, который у него все еще был. Или в том, что он смирился с определенным концом и просто желал урвать толику наслаждения для себя, пока в конечном счете навсегда не исчезнет из этого мира.
Принц тихо забрался к Сапфир под одеяло, прижался к подрагивающей от всхлипываний спине и обнял. Она повернулась, не стесняясь своих слез, а он начал целовать ее щеки, виски, лоб, брови, глаза, нос, губы,
Гронидел повернул жену на спину и снова стащил с нее рубашку. На этот раз он постарался и метнул ее куда подальше. Больше они не разговаривали. Разве что он спросил ее, не больно ли ей, и она ответила ему, что нет.
На заре принц открыл глаза и долго смотрел на светящееся информационное сообщение. Он дважды моргнул, чтобы выйти из системы, и повернул голову к спящей Сапфир.
Белесые ресницы трепетали на ее щеках, а лицо кривилось в выражении ненависти и отвращения. Гронидел не знал, что ей снится, но это явно было нечто неприятное.
Он хотел разбудить ее, чтобы прервать дурной сон, и погладил по щеке.
– Фейран… – прошептала она во сне. – Больше не оставляй меня…
Гронидел замер, с ужасом глядя на нее, а потом и вовсе отвернулся.
Кто такой Фейран? И что вообще ей снится?
Принц вновь повернулся к ней, но лицо Сапфир уже выглядело спокойным и безмятежным. Гронидел обнял жену, и она уткнулась носом в его грудь.
«Что за Фейран?» – подумал он и закрыл глаза.
Глава 15
Из гостиного двора в сторону переправы через Изу они выдвинулись ближе к полудню. Много времени потребовалось служанке на ремонт порванной Грониделом одежды, да и за завтраком им пришлось изрядно подзадержаться.
Сапфир вспомнила, по какой именно причине их трапеза затянулась, и густо покраснела.
Очередь на переправу из повозок и путников с лошадьми и прочей живностью растянулась вдоль широкой улицы, огибающей берег одной из самых глубоких рек на Великом континенте. Путешественники твердили, что у могучей Изу нет ни начала, ни конца, хотя доподлинно было известно, что река впадает в Бескрайние воды и на юге Великого континента, и на северо-западе. Начинаясь из многочисленных горных рек на территории Инайи, Изу бурным потоком несла воды вниз, разделяя земли Турема и Зальтии почти на всем протяжении. Здесь она подпитывалась многочисленными подземными источниками и служила одним из больших водных путей, соединявших Инайю, Зальтию и Турем с Бескрайними водами сразу с двух сторон.
Сапфир всматривалась вдаль, где тонкой темнеющей кромкой на противоположном берегу начинался лес. Мимо то и дело проплывали большие корабли под флагами Турема и Зальтии. Одни из них держали путь в сторону Инайи, а другие сворачивали в дельту Ави, что чуть выше впадала в Изу.
– Ты когда-нибудь видела столько кораблей? – прошептал на ухо Гронидел, и принцесса вздрогнула не то от близости губ, не то от низкого бархатного голоса.
– Нет, –
– Тш-ш-ш, – Гронидел улыбнулся и прижал палец к губам. – Не смущай посторонние уши своей искренностью.
– Ты прав, извини. – Она натянуто улыбнулась.
– Не думаю, что та свобода, которую ты имеешь в виду, вообще существует. Она как мечта, к которой каждый должен стремиться, но достичь ее никогда не сможет.
Сапфир нахмурилась:
– Зачем тогда мечтать?
– Чтобы была цель. Без нее мы перестаем развиваться. А топтание на месте неизбежно приводит к деградации.
Принцесса перешла на зальтийский язык жестов и медленно показала пальцами:
«Ты же знаешь, что иногда употребляешь слова, значения которых другие не понимают?»
Гронидел коснулся ее руки, нежно погладил подушечки ее пальцев и озвучил на зальтийском:
– Над языком жестов нам еще предстоит поработать.
Сапфир стало смешно. Она прикусила губу и едва сдержалась, чтобы не хохотнуть во весь голос.
– Неужели все настолько ужасно? – на языке его народа спросила она.
– Нет, – он покачал головой, пряча лукавую ухмылку.
– А если честно?
– Ты говоришь гораздо лучше, чем показываешь, – прошептал он на туремском и едва заметно коснулся губами мочки ее уха.
Сапфир покраснела и отвернулась от него, пряча румянец. Простолюдинам, возможно, и позволены некоторые вольности, но принцесса к подобным проявлениям чувств на людях не привыкла.
– Больше так не делай, – тихо попросила она.
– Не буду, – ответил он, но Сапфир почему-то была уверена, что Гронидел соврал.
Он влюбился.
Это было ясно даже ослу, которого держал под уздцы старый туремец, что стоял в очереди на паром за его спиной.
Гронидел не мог отлипнуть от Сапфир. Он будто нуждался в постоянном присутствии звуков ее голоса рядом, в аромате трав, исходившем от ее волос, в теплых прикосновениях ее кожи. Поэтому он то и дело украдкой поглаживал ее ладонь и наклонялся к уху, чтобы задать какой-нибудь глупый вопрос и с трепетом в груди дожидаться на него ответа.
Взойдя на паром, он ни на минуту не выпускал ее из поля зрения и внимательно следил за теми, кто пересекал Изу вместе с ними.
Его беспокоило чувство праздника и ликования внутри, ведь в любую минуту оно могло смениться страхом и опасением за судьбу женщины, которая внезапно стала для него самой дорогой.
Низкая самооценка вновь расправила плечи и напомнила Грониделу о своем существовании чередой вопросов. А вдруг Сапфир присмотрится к нему внимательнее и поймет, что он и вовсе недостоин ее? Вдруг все те семейные секреты, что его брат обязательно ей поведает, произведут на нее слишком сильное впечатление и она решит, что от такого мужа лучше держаться подальше? А что, если она никогда не сможет полюбить его в ответ?