Сапфир
Шрифт:
Они с Сапфир стояли у борта широкой паромной палубы, и ветер трепал белоснежные волосы его Огненной Девы. Если бы можно было специально запоминать моменты из жизни, он бы постарался сохранить этот. Записал бы его в недра памяти искры и доставал иногда, чтобы смотреть и не забывать.
– Кто такой Фейран? – вслух произнес Гронидел и тут же пожалел об этом.
Показалось ему или нет, но Сапфир вздрогнула при звуках этого имени, и чудесный момент его наблюдения оказался безвозвратно испорчен.
– Фейран? – переспросила она
Принцесса слишком поспешно отвернулась, и Гронидел заметил, как сошла краска с ее лица. Его дева не на шутку разволновалась, а значит, секрет, связанный с обладателем этого имени, не только имел место быть, но и удостоился лжи, скрывающей его существование.
Кто такой Фейран? Друг? Будущий любовник? Или, может быть, ее следующий муж?
Гронидел опустил глаза и сильнее схватился за борт. Перспектива утратить память перестала казаться ему такой уж ужасной, а риск остаться не в своем уме внезапно стал ничтожным.
Сегодня Сапфир стояла рядом с ним и позволяла украдкой касаться ее ладони, а завтра… Гронидел не знал, чего ждать от «завтра». Оставалось надеяться, что в его «завтра» смыслы останутся прежними и суть вещей не изменится. А послезавтра уж как повезет. Так стоит ли рисковать ради всего этого? Или лучше просто жить, отмеряя бытие шагами до пропасти?
Принц не знал ответов. Еще вчера все в его жизни было более-менее ясно. Теперь же он стоял во вчерашнем «завтра» и думал о загадочном Фейране, к которому, сам того не желая, начинал ревновать.
Откуда ему известно это имя? Неужели она во сне произнесла его вслух?
Принцесса почти не врала. Она не знала, кто такой Фейран. Как объяснить то, чему нет объяснения? Как дать понять, что после смерти Гронидела в ее жизни не останется ничего, кроме охоты на нечисть и загадочного фейца по имени Фейран?
Принц молчал, и это заставляло Сапфир чувствовать себя виноватой. Имя фейца перестанет иметь значение, если ей удастся изменить судьбу и уговорить Гронидела выбрать жизнь, а не смерть. Но как это сделать, когда он и вовсе не желает об этом говорить?
Сапфир потянулась к погруженному в раздумья Грониделу и накрыла его кисть своей.
– Установи щит тишины, пожалуйста, – попросила принцесса.
Гронидел щелкнул пальцами и выполнил просьбу, после чего повернулся к ней лицом.
– Мне снятся кошмары, – призналась она. – Каждую ночь я вижу себя стоящей перед полчищем щелкозубов, которые несутся ко мне с разных сторон. Есть только я, Огневержец, – она подняла руку и погладила пальцами рукоять меча, торчащую из-за спины, – и ожидание неминуемой смерти. Это пугает, но я понимаю, что начинаю привыкать и к этому сну, и к осознанию того, что меня не станет.
– А где в твоем сне я? – спросил ее Гронидел.
– В нем ты давно мертв, – ответила она и отвернулась.
На глазах проступили слезы, и она заморгала,
– Это может быть всего лишь сон, а не предсказание будущего. Когда ты стала видеть этот кошмар?
– После нападения щелкозубов на замок Света.
– Это многое объясняет, – прошептал он. – После пришествия богов мне долго снились тела отца и братьев, обмотанные белыми саванами. И мы с Марком, стоящие у их общего погребального костра. Не могу сказать, что я привык к этому кошмару, но постепенно он перестал мне сниться. Возможно, так же будет и с твоим сном.
– А если это все же видение?
Гронидел внимательно смотрел в ее наполненные болью синие глаза.
– Тогда мне бы хотелось, чтобы ты нашла в себе силы выиграть то сражение и выжить.
– А мне хочется толкнуть тебя в плечи и сбросить в воду, – разозлилась она. – Я говорю, что ты будешь к тому времени мертв, а ты будто не слышишь.
– И как меня не станет?
Она насупилась.
– В смысле?
– Ну если в твоем сне я мертв, то хотелось бы узнать, каким именно образом я отправлюсь на тот свет.
Она помотала головой и поморщилась. Хотела вспомнить детали, но не смогла. В голове оказалось так же пусто, как в дырявой колоде.
– Я не знаю, как и когда именно это произойдет, – удивленно огласила Сапфир.
– Тем не менее ты уверена, что я мертв. – Он ласково ей улыбнулся. – А вдруг я жив, но ты об этом не знаешь?
– Бред! – Она отвернулась. – Ты опять манипулируешь мной и пытаешься убедить в том, чего нет.
– И снова я злодей, – хмыкнул Гронидел.
– Не зли меня, – прохрипела она. – Ничем хорошим это для нас не кончится.
– Хорошо. Я пару минут помолчу, а ты попробуешь вернуть себе самообладание и успокоиться. Уговор? – Он протянул ей ладонь.
– Уговор, – она пожала протянутую руку.
Кожу на запястье запекло огнем, и метка связи заалела на нем ярким красным цветом.
– Я не давала согласия на постоянную слежку за собой, – прошипела ему в лицо разъяренная принцесса.
Гронидел специально сжал губы, демонстрируя выполнение своей части сделки, и развел руками, показывая схожую метку на своем запястье.
Сапфир присмотрелась к его рисунку из маны и прочла замысловатые буквы «О» и «В». Затем изучила свои знаки и обнаружила связанные друг с другом ветвями «З» и «Ш».
Принцесса склонила голову набок, не скрывая от мужа возмущение:
– Огненная Ведьма и Зальтийский Шершень? Ты в своем уме?
В ответ он лишь пожал плечами и снова хмыкнул. Кажется, инициалы Огненной Ведьмы на собственном запястье его нисколько не смущали. Впрочем, как не смущало и Сапфир, что теперь она помечена инициалами прозвища, обладатель которого еще месяц назад одним своим присутствием выводил ее из себя.