Сапфирная роза
Шрифт:
— Да, милорд, — заверил его лорд Лэнда, — у комнат стоит охрана, а в коридорах прогуливаются ваши рыцари, так что вряд ли какой храбрец захочет сунуть сюда свой любопытный нос.
Тут в комнату вошли Келтэн и Улэф со злобными ухмылками на лицах обоих.
— Однако, у Личеаса сегодня выдался тяжелый денек, — самодовольно хмыкнул Келтэн. — Мы с Улэфом всю дорогу до темницы делились своими познаниями во всевозможных страшных пытках и казнях. Бедный мальчик чуть не грохнулся в обморок, когда мы в красках расписали ему зрелище сожжения заживо на костре.
— Или когда мы предложили ему
Вэнион удивленно взглянул на него.
— Кажется, в городе царит достаточно нервная обстановка, — объяснил Келтэн. — Энниас держал в своих руках весь город, и некоторые изо всех сил старались помочь первосвященнику, надеясь на его расположение. Их соседи знали об этом, и теперь, после столь неожиданной смены власти, они хотят доказать свою преданность новому правителю, причем как можно более наглядно. Несколько человек повешены прямо на улицах, поджигаются дома. Мы с Улэфом посоветовали рыцарям положить конец этому самоуправству, пока огонь не перекинулся на весь город.
— Это просто необходимо сделать, — сказал лорд Лэнда. — Подобные уличные бесчинства и самосуд — враг любого правительства.
— Между прочим, — с любопытством обратился к Спархоку Келтэн, — ты правда сделал предложение королеве?
— Это было недоразумение.
— Я так и думал, просто не могу тебя представить в роли мужа. Однако, мне кажется, она будет настаивать.
— Ничего, что-нибудь придумаю.
— Я желаю тебе всего самого лучшего, но откровенно говоря, думаю, что у тебя мало шансов продержаться. Я видел, как Элана глядела на тебя, когда была еще маленькой девочкой. Кажется, для тебя наступают интересные времена, Спархок, — усмехнулся Келтэн.
— Как приятно иметь друзей, — ехидно заметил Спархок.
— Настала для тебя пора основать свое гнездышко. Скоро ты станешь совсем стар для того, чтобы мотаться по белу свету, выискивая, с кем бы скрестить свой меч.
— Да ты же не моложе меня, Келтэн.
— Я знаю, но это совсем другое дело.
— Вы решили с Улэфом, кому достанется Личеас? — прервал их разговор Тиниен.
— Этот вопрос еще обсуждается, — ответил Келтэн и подозрительно взглянул на талесийца. — Улэф пытался всучить мне свои «кости»…
— А что тебе не нравится?
— Да то, что на одной из них я заметил четыре шестерки.
— Да, что-то многовато, — согласился Тиниен.
— Вот и мне так кажется, — Келтэн вздохнул. — Откровенно говоря, я не думаю, что Элана позволит нам убить Личеаса. Ну ничего, ведь еще остается Энниас.
— И Мартэл, — напомнил ему Спархок.
— О да, конечно!
— Куда он отправился после того, как король Воргун прогнал его из Лариума? — спросил Спархок. — Я стараюсь приглядывать за Мартэлом, чтобы он не попал раньше времени в какую-нибудь переделку.
— В последний раз, когда мы видели его, он торопился на Восток, — сказал Тиниен, поправляя плечные пластины своего тяжелого
— На Восток?
— Именно, — кивнул головой Тиниен. — Мы полагали, он отправится на Юг, в Умантум, однако все произошло иначе, и после сожжения Комбы он заспешил в Сарриниум — возможно из-за того, что корабли Воргуна патрулировали Арсианский пролив.
Спархок что-то проворчал, затем снял перевязь с тяжелым мечом и положил на стол.
— А что все-таки поведал вам Личеас? — спросил он, усаживаясь в кресло.
— В целом не так уж много нового. Видимо, Энниас посвящал его далеко не во все свои дела, однако, что удивительно, Личеас все же неплохо о них осведомлен. Вероятно, он не такой уж дурак, каким кажется.
— Телэн! — неожиданно раздался голос Кьюрика. — Будь так добр, не делай этого.
— Я же только посмотреть, — обиженно запротестовал мальчик.
— Все равно не трогай, а то еще поддашься соблазну.
— Личеас рассказал нам, что его мать и Энниас уже с давних пор были страстными любовниками, — продолжил Вэнион, — и именно Энниас предложил Ариссе обольстить своего брата. Он толковал ей о какой-то достаточно странной доктрине Церкви, которая позволит соединить узами брака Алдреаса и его сестру.
— Церковь никогда не допустит подобного бесстыдства, — заявил Бевьер.
— В истории Церкви случалось многое, что не согласуется с современной моралью, — сказал Вэнион. — Одно время ее влияние в Каммории было настолько слабым, что там возник обычай кровосмесительных браков в королевских домах. И Церковь дала свое согласие на это, чтобы продолжить свою деятельность в этом королевстве. В любом случае, Энниас рассуждал так — Алдреас слабый человек и король, и Арисса, став его женой, будет истинной правительницей Элении. А Энниас, имевший свой определенный подход и влияние на Ариссу, будет диктовать ей свои условия. Сначала этого было достаточно для первосвященника, но потом честолюбие увлекло его мыслью получить место Архипрелата в Чиреллосе. Я полагаю, это случилось лет двадцать назад.
— Как же тогда об этом узнал Личеас? — спросил его Спархок.
— Он навещал свою мать в монастыре в Дэмосе, — ответил Вэнион, — и я полагаю, Арисса была достаточно откровенна со своим сыном.
— Как отвратительно, — еле слышно проговорил Бевьер.
— Такова уж принцесса Арисса, — вздохнул Вэнион и продолжил. — Тут в дело вмешался отец Спархока. Он был страшно разгневан, когда узнал о том, чем занимались Алдреас и Арисса. А поскольку Алдреас его побаивался, то, когда тот предложил ему обвенчаться с принцессой из Дейры, он дал свое согласие. Арисса пришла в неописуемую ярость и с горя отправилась искать утешения в бордель у реки…
— Где без устали днем и ночью предавалась отчаянию, — сострил Келтэн.
— Сэр Келтэн, — укоризненно покачала головой Сефрения.
— Прости, матушка.
— Так вот, — продолжил Вэнион, — несколько недель оставалась Арисса в борделе, пока не была арестована и отправлена в монастырь.
— Простите, что перебиваю вас, лорд Вэнион, — сказал Тиниен, — но если наверняка известно, что во время пребывания Ариссы в борделе у нее перебывала масса клиентов, как можно с уверенностью утверждать, кто отец Личеаса?