Сапфирная роза
Шрифт:
Спархок достал мешочек и извлек из него на свет Сапфирную Розу. И тут же ощутил уже хорошо знакомое ему зловещее дрожание тьмы.
— Ты видишь? — спросил он.
Сефрения внимательно оглядела комнату.
— Нет, — вздохнула она.
Спархок положил Беллиом назад в мешочек и спрятал его у себя на груди.
— Ну, что ты думаешь? — спросил он Сефрению.
— Может, появление этой тени как-то связано с самим Беллиомом, — с сомнением в голосе произнесла она. — Хотя, честно говоря, я знаю о Беллиоме не так уж много. Афраэль не любила говорить о нем. Мне кажется, сами Боги боятся этого самоцвета.
— И потом, не знаю, существует ли здесь какая-то связь, — задумчиво произнес Спархок, — но кто-то определенно интересуется и постоянно сует нос в мои дела. Помнишь тех людей на дороге в Эмсат, ту шхуну, которую заприметил Стрейджен в проливе, и тех негодяев, которые разыскивали нас, когда мы направлялись в Кардош.
— Не говоря уже о том, что кто-то пустил тебе в спину стрелу из арбалета, — добавила Сефрения.
— Может, это быть другой Ищейка? — спросил ее Спархок.
— Возможно, что-то похожее на него. Однако, помнится, во власти Ищейки люди становились бессмысленными исполнителями его воли. А эти попытки покушения на твою жизнь кажутся более разумными.
— Может, это какая-нибудь из других тварей Азеша?
— Кто знает… — задумчиво произнесла Сефрения.
— Ты не обидишься, если я немного поупражняюсь в логике?
— О нет, если ты чувствуешь, что должен — то можешь, — улыбнулась она.
— Итак. Раньше нам стало известно, что Азеш прилагал все свои усилия, желая моей скорейшей смерти.
— Хорошо.
— Хотя сейчас, когда у меня в руках появился Беллиом и я могу пользоваться его могуществом, моя смерть станет для Азеша еще более желанной целью.
— Ты утверждаешь очевидное, Спархок.
— Я знаю, но логическая мысль допускает это. Итак. Не всегда, но обычно попытки убить меня случаются незадолго после того, как я вынимаю на свет божий Беллиом и ловлю мимолетное дрожание черной тени.
— Ты думаешь, что здесь существует связь?
— Разве это невозможно?
— Всегда все возможно, Спархок.
— Что ж, тогда эта тень может быть действительно одним из созданий Азеша, чем-то вроде Дэморка или Ищейки. Конечно, все это только наши предположения, но, может, стоит как-то обезопасить себя на случай, если наши домыслы окажутся правдой.
— Это необходимо сделать, Спархок. И, в первую очередь, ты никогда без особой на то нужды не должен доставать Беллиом. А уж если тебе придется сделать это, то будь настороже.
— К этому мне не привыкать, — вздохнул Спархок.
— И, я думаю, пусть этот разговор останется лучше между нами. Если эта тень действительно одна из тварей Азеша, то она в любой момент может восстановить наших друзей против нас. Если мы расскажем им о наших подозрениях, тень, вероятно, сможет прочесть об этом в их мыслях и предупредить Азеша о том, что нам все известно.
— Может, все наши проблемы разрешились бы сами собой, если бы мы уничтожили Беллиом прямо здесь и сейчас? — с трудом проговорил Спархок. Он долго собирался с духом, чтобы задать этот вопрос, испытывая при этом тяжесть на сердце и нежелание делать это.
— Нет, дорогой мой, — покачала головой Сефрения. — Он нам может еще понадобиться.
Сефрения немного помолчала, а потом мрачно добавила:
— Мы
— Например?
— Города Симмур или… всей нашей Эозии.
6
На город опустились сумерки, когда Спархок осторожно приоткрыл дверь в опочивальню Эланы и тихими шагами приблизился к королевскому ложу. Глаза королевы были закрыты, а пушистые ресницы слегка подрагивали на спокойном и безмятежном во сне ее лице. Красивые светлые волосы золотистым каскадом струились по подушке, переливаясь в отблесках мягкого света единственной свечи, горевшей в комнате. Сердце Спархока сжалось при мысли о том, какие страдания пришлось вынести его юной воспитаннице, все детство которой прошло при жестоком и развращенном дворе, где заправлял первосвященник Энниас. И многое отдал бы рыцарь, чтобы холодное и суровое выражение никогда не омрачало спокойствия нежных черт ее красивого лица. Втайне он любил эту бледную девочку, хотя никогда бы не согласился признать это вслух. Он не мог поддаться искушению и воспользоваться той детской привязанностью и расположением, которой дарила его маленькая королева. Он считал, что слишком стар для нее, и про себя твердо решил, что ни при каких обстоятельствах не омрачит тяжестью своих лет жизнь этой девочки.
— Я знаю, что ты здесь, Спархок. — Глаза Эланы по-прежнему оставались закрыты, лишь легкая мягкая улыбка тронула уголки ее губ. — Я любила так делать в детстве. Когда ты наставлял меня, особенно по вопросам теологии, я начинала дремать — или просто притворялась. Ты еще некоторое время продолжал говорить, а потом садился и глядел на меня. В эти минуты мне всегда было так хорошо, тепло и спокойно на душе, и, казалось, совсем нечего бояться. Наверное, это были самые счастливые мгновенья в моей жизни. Подумать только, когда мы обвенчаемся, ты каждую ночь будешь смотреть на меня, засыпающую в твоих объятиях, и ничто на свете не будет страшно мне, потому что со мною будешь ты, мой рыцарь. — Королева открыла газа. — Подойди и поцелуй меня, Спархок, — сказала она, протягивая к нему руки.
— Это неприлично, Элана. Ты не совсем одета, да к тому же лежишь в постели.
— Мы же обручены, Спархок. И так мы потеряли столько драгоценного времени. К тому же я — королева, и мне решать, что прилично, а что — нет.
Спархок сдался, но, поцеловав свою королеву, все же мягко, но настойчиво заметил:
— Однако я слишком стар для тебя, Элана. И ты знаешь, что я прав.
— Чепуха, — фыркнула Элана, все еще не убирая своих рук с плеч рыцаря. — Я запрещаю тебе стареть. Вот так!
— Это уже совсем смешно. С таким же успехом ты можешь приказать времени совсем остановиться.
— И прикажу, а до тех пор, пока я этого не сделала, ты не можешь усомниться в моих способностях, — лукаво произнесла королева.
— Ну сдаюсь, сдаюсь! — рассмеялся Спархок.
— Вот и славно. Я просто обожаю, когда мне удается одержать пусть и небольшую, но все-таки победу. Кстати, ты пришел сообщить мне что-нибудь важное или просто решил одарить меня своим нежным взором?
— Ты что-то имеешь против этого?