Саппалит
Шрифт:
– Вставай.
Выпрямившись в полный рост, я увидел отца. Он стоял рядом с Аули, что-то выспрашивал, озирался по сторонам. Он искал меня.
– Нет! – Рапу вновь с силой потянул рукав моего костюма.
Он заставил меня встать на одно колено, а другую ногу выпрямить. Обмотал лентой колено, затем, когда я сменил позу на противоположную – другое.
– Сгодится, – констратировал он, когда я уселся на задницу и вытянул ноги.
Я чувствовал себя по меньшей мере странно. Не столько из-за своего нового
– Зачем это? – спросил я.
Рапу растирал виски.
– Саппалит, – сказал он и поморщился. – Ты хотел в Саппалит?
– Конечно! – я подскочил.
– Не знаю, сработает или нет.
Его лицо исказилось приступом боли.
– Не говори, что это я сделал, – сказал он, всеми силами пытаясь не встретиться со мной взглядом. – Теперь это твоя ответственность.
– А Аули?
Он посмотрел на меня, словно я говорил на другом языке.
– Аули пойдет со мной, – сказал я.
– Сейчас слишком опасно. Твой отец… – он не договорил.
Я протянул ему руку. Он пожал ее, но на меня так и не посмотрел. Страх перед отцом делал его беспомощным, жалким. Не похожим на самого себя.
– Уходи. Нас не должны видеть вместе.
Я кивнул. Выглянул из-за бугра, убедился, что отец не заметит моего появления.
Но появиться незамеченным мне не удалось. Солнце, отражаясь от блестящих лент, блинковало, слепило глаза. Первым меня заметил кто-то из мужчин – прикрыл глаза рукой и окликнул соседа, указав пальцем. Вслед за ним поворачивались и остальные. В том числе и отец. Его и без того хмурое лицо покрыла злоба. Огромными скачками он устремился ко мне. С каждым его движением в моем теле крепло напряжение. Я замер и стал ждать.
– Ты решил нас похоронить?!
Еще до того, как отец достиг меня, тело начало реагировать: правая нога ушла назад, спина округлилась, руки поднялись к животу. Сам того не сознавая, я готовился вступить в драку.
Мне казалось, что он набросится на меня, нырнет плечом в живот. Но он подошел вплотную, уперся лбом в мой лоб и громко дышал. Я глядел на его гигантские ноздри. Отец был выше меня, и когда я поднял глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, он ударил меня боком ботинка по левой ноге и толкнул в правое плечо.
Подсечки я не ожидал. Падая, услышал, как хрустнул позвоночник. Отец уселся сверху. Колено по-хозяйски положил мне на грудь и стал давить. Одной рукой сжимал мое горло, другой закрывал рот и нос, окончательно перекрывая воздух.
– Решил нас сдать? Решил продать? Тронулся на своем Саппалите?
Говорил не мой отец. Вероятно, он начал проигрывать сражение джанату. Возможно, в нем кричала боль, переместившись из груди в голову. Но взгляд его был спокойным, отстраненным, и я полностью поверил, что он готов
Я брыкался, вертел головой, лишь бы вновь почувствовать в легких воздух. Без стеснения швырял руки в попытках попасть отцу в лицо, чтобы тот на мгновение ослабил хватку. Солнце в моих глаза тускнело, небо превратилось в серое, затем коричневое и вот-вот готовилось стать непроглядной чернотой. Из последних сил я, опираясь ногами, попытался оторваться от земли в надежде, что отец потеряет равновесие и слезет. Но я не справился.
Последнее, что мне удалось запомнить, так это нависшую над отцом фигуру Аули с дикими глазами.
А потом мое горло и легкие обожгло. Я закашлялся и смог перевернуться на бок. Без сопротивления. До слуха донеслись крики. Аули!
Оставаясь слепым, я встал на четвереньки, развернулся в сторону звука. Дождался, пока не увижу тонкой полоски света, поднялся.
Отец сидел на Рапу, как минутой ранее на мне. Рапу сопротивлялся куда больше, барахтался, поднял пыль. Аули висела на шее отца. Мгновение, и она оказалась на песке, коротко вскрикнув.
– Мы подобрали тебя! – орал отец, избивая Рапу. – Саппалита нет! Нет!
Отец продолжал колотить его, вкладывался в каждый удар. Я уже видел кровь на лице Рапу. И видел, как все молча наблюдали за избиением.
– Помогите же! – закричал я, на ватных ногах спеша на помощь Рапу.
– Это ты запудрил ему мозги! Саппалита нет!
Он все забыл…
Глотая поднявшуюся пыль, я добрался до отца. Зашел со спины, просунул руки ему подмышки и потащил подальше от Рапу.
– Беги! Беги, Рапу!
Он оказался куда проворней меня. Вскочил и понесся в сторону города, как раз туда, откуда шел джанат.
Отцу вновь удалось повалить меня, зацепив и рванув вверх мою ногу. Добивать он не стал. Куда больше его интересовал Рапу. Отец не кинулся за ним в погоню. Вместо этого отработанным движение залез под куртку костюма, снял метательный нож и швырнул в удаляющуюся спину. Без сомнений, острое лезвие достигло бы цели, если б мгновением ранее в отца не врезалась растрепанная Аули.
Наконец мужчины племени сообразили, что пора это прекратить, пока никто не погиб. Я глядел вслед бегущему Рапу. Аули склонилась надо мной со свежей ссадиной на щеке.
– Ты поплатишься! – шипел отец.
Его удерживали двое. Наконец он бросил сопротивляться. Джанат отпустил его. А, может, боль. Мне хотелось свалить все на джанат, снять с отца ответственность.
– Сними эту дрянь, иначе останешься здесь.
Это о блестящих на солнце лентах. Отец стряхнул с себя руки соплеменников.
– Черта с два, – вспомнил я фразу из книги. И, кажется, она как нельзя лучше подходила к ситуации.
Похоже, отец забыл, что именно он вселил в меня веру в Саппалит.