Сара Джаннини: девушка в голубом платье
Шрифт:
– «Чистая женщина, правдиво изображённая». Да-да. Прекрасный роман, трагичный, порой затянутый, но прекрасный. Ты проспала его обсуждение сегодня. Что тебе понравилось в этом романе?
– Мне было жаль, что всё так несправедливо закончилось.
– А разве справедливость вообще существует? – маэстро улыбнулся.
– Но…
– Ты ещё слишком юная, Сара. Неужели ты думаешь, что все истории любви на свете – со счастливым концом? Куда ни посмотри везде драма и грустный финал. Впрочем, в жизни также.
Он взглянул на Сару и вернулся к своему столу.
– А
– Я не говорил, что не верю. Их просто нет. Также, как я не верю в Бога или в жизнь после смерти. Это всё чушь. Иллюзия, чтобы запудрить нам всем мозги. «Чистая женщина», как может быть женщина чистой? Вы задумывались, почему автор вообще использует эту метафору? Женщина – причина грехопадения, войн и постоянного соперничества. Порочная искусительница, как она может быть «чистой»?
Сара была католичкой, кухарка Лучия постаралась, поэтому подобный разговор ей был неприятен. Она хотела промолчать, но через минуту всё-таки тихо сказал:
– Я верю в Бога, маэстро. И для меня чистота связана с душой. Как бы тело при этом себя ни вело, если душа свята, то она чиста. Вспомним хотя бы великую грешницу Марию Магдалену.
– Католичка? Иудейка? Православная? Только избавь меня, пожалуйста, от проповеди. В жизни таких Магдален не бывает. На то она и жизнь. Слишком грешная.
– Католичка.
– Не полагайся на Бога, поверь мне. Когда тебе будет плохо, он не поможет тебе.
– Когда мне будет плохо, я смогу это пережить с Ним.
– В тебе говорит ребёнок. Но жизнь всё расставит на свои места. Не думай, что я ни во что не верю. Я верю в человека и в литературу. Знаешь, книги зачастую меняют жизни людей, – он улыбнулся.
– Простите, маэстро. Можно идти?
– Да. Мне нужно закрывать класс. До свидания, сеньорита Джаннини.
Сара застегнула рюкзак и вышла из кабинета.
После четырёх дня город совсем разленился и расползся под зноем. Растекался заряженный жаркий воздух по улицам, Сара шла и думала о Тэсс. Этот роман она прочитала за два дня. Саре была близка главная героиня, в чём-то она видела себя в ней: дитя, которое не принадлежит себе. Но даже несколько дней счастья – это счастье. Даже любовь с грустным концом – это любовь. Саре очень хотелось испытать это чувство.
Дома никого не было. Сара была этому очень рада. Проходя в свою комнату, она остановилась возле кабинета отца. Дверь не была заперта. Зайти ей вдруг захотелось страшно. И страшно было заходить.
– Мама, ты дома? – крикнула Сара.
Никто не ответил. Сара взялась за ручку двери и зашла в кабинет.
3
Вы знаете, какими томными могут быть вечера в Италии? Когда траттории и рестораны до отказа набиваются людьми. Тихая трескотня за столиками. Каждый выход – это ярмарка тщеславия, когда достаются лучшие наряды, украшения и туфли. Блёклые при свете дня женщины становятся похожи на ночных бабочек: ярких и разнообразных.
Ходят уличные музыканты, обычно это аккордеон, как во Франции. Иногда появляются продавцы
– Я рада тебе видеть, Димитрий.
– Я тоже рад видеть тебя, Линда. Вчерашний ужин был замечательным, как всегда.
– Как тебе эта новость? Готов жениться на Саре? Это шутка?
– Ты меня на допрос пригласила? У меня мало времени, скоро самолёт.
– Димитрий, – она положила свою ладонь поверх его руки, – мы могли бы быть вместе. Зачем ты так со мной?
– Мы это уже обсуждали.
– Называй меня сегодня Франческа. Просто Франческа.
– Линда, перестань.
– Мне сегодня хочется быть Франческой.
– Я не могу тебя называть Франческой.
Линда глотнула вина и откинулась на спинку стула.
– Димитрий, я устала. Не можешь, не называй. Это всего лишь часть игры. Такая же часть, как твоя свадьба с моей дочерью. Я не верю в то, что это искренний поступок. Ты что-то затеял. И я узнаю что.
Рядом заплакал чей-то ребёнок. Линда поморщилась.
– Надо бы запретить в рестораны вход родителям с маленькими детьми.
Димитрий ничего не сказал.
– Только не вздумай обрюхатить Сару в первый год. Смотри мне. Я, пожалуй, возьму десерт. Ты будешь?
Димитрий покачал головой и закурил.
– Мне уже пора. Я хотел попрощаться с тобой. Мне верилось, что мы с тобой друзья и ими останемся.
– Да, конечно. – Линда снова положила свою ладонь на руку Димитрия. – Я так надеялась на наше с тобой будущее. Мне очень жаль, что ты всё это придумал. Хочешь, чтобы я ревновала?
– Линда, прости, если я как-то ввёл тебя в заблуждение по поводу возможности совместного будущего. Мне казалось, наше краткое общение было в допустимых рамках. – Димитрий медленно убрал свою ладонь из-под тонких пальцев Линды. – О чём ты говоришь?
– Ты что любишь эту малолетку? Вы же совсем друг друга не знаете! – её глаза сверкнули от обиды. – Я тебя не отдам никому, Димитрий. Так и знай.
– Ты вздумала мне угрожать? – резко спросил Димитрий. – Я не вещь и не принадлежу ни тебе, ни Саре, ни кому бы то ни было! Я так решил и так будет.
– А Франческе? Ты принадлежишь своему прошлому, от которого никак не можешь оторваться. – Она глотнула вина. – Мы все принадлежим прошлому, потому что оно уже было с нами. Я читала твоё письмо ей.