Сайлент
Шрифт:
С потолочных балок свешивались окорока, висели вяленные рёбрышки и хрящики! А на столе!
– Мяу!!! – прыгнул котёнок. Пришлось ловить его на лету и бороться с колючим комком шерсти.
– Куда, кретин! – прошипел я. – Может, это ловушка, и ЭТО отравлено! – хотя слюна так и текла у меня из пасти. Магия сокрытого в горшке лакомства притягивало почти непреодолимой силой.
– Мррр! – сказал я. Жаль, нечем привязаться!
– Что, не терпится? – раздался звонкий девичий голосок, и из-за стропилины вышла девочка,
– Я так и знала, что ты здесь появишься! Подходи, угощайся, а то весь чердак уже залил своей слюной.
– Мрмяу! – завопил я, пытаясь удержаться на месте. А девочка села за стол, взяла полоску мяса и начала его грызть, насмешливо поглядывая на меня.
– Думаешь, удержишься? – снова засмеялась она, открывая горшок. – А так?
Я взвыл, не в силах устоять против лакомства, лежащего внутри горшка.
– Свежие человеческие мозги! – подтвердила мою догадку девочка.
...сырая земля. Это что-то пробудило меня, я завозился в темноте и тесноте, пытаясь выпрямиться и потянуться, за долгие годы заточения в могиле.
Земля рыхлая, я лапой прокопал отверстие, вдохнул свежий влажный воздух, и выполз наружу, услышав только чей-то вопль и затихающий топот ног.
Покряхтев, я почувствовал сильный голод, и тут увидел небольшое тельце, привязанное к кресту.
Оборвав верёвки, целиком проглотил тельце, после чего понял, что могу двигаться.
Поднявшись, облачком, над поверхностью земли, проверил, есть ли недалеко ещё еда. Оказалось, есть: по дороге кто-то шёл.
Вообще-то я питаюсь не только плотью, ещё вкуснее эмоции, особенно страх. Ужас насыщает моё тело наравне с плотью. Проявившись перед существом, беззаботно идущим по дороге, я наслаждался его чувствами, наблюдая, как он седеет. Только как-то седел человечек неправильно: клочьями.
То, что это ребёнок, я понял, когда существо уже упало. Я хотел его съесть, но почему-то, вместо этого, втянулся внутрь маленького тела. Здесь было довольно комфортно и уютно, я затих, пригревшись. Существо было живым, тёплым, энергию от него я получал, что ещё нужно?
Ночью я просыпался, выходил из тела, и летал над человеческими жилищами, в поисках тех, кого можно напугать. Нашёл. Их я узнал по запаху, это они меня разбудили на кладбище. Тогда я принимал вид поглощённого мною котёнка, и пугал человеческих детёнышей.
Я их съедал? Не помню.
Эти клочки воспоминаний толпились в моей голове, когда девочка пригласила меня отведать лакомство.
– Я не ем человечину! – с трудом проговорил я, проглотив вязкую слюну.
– Да ну! – весело удивилась девочка, зачёрпывая ложкой вкусную массу из горшка и аккуратно съедая её. – И кто это мне говорит?!
– Ты Лиса? – спросил я, заставив девочку замереть.
– Ну, Лиса, - согласилась она, - Тебе-то что? Не ты ли тот, кого когда-то звали Разящий?
– Не помню, - признался я, опять сглатывая, -
– Хранитель? – переспросила меня Лиса. – Очень интересно! И что ты хранишь? Поделишься?
– Это моё, Лиса, - потряс я головой, пытаясь стряхнуть наваждение. – Зачем ты съела домового?
– Домового? – презрительно скривилась девочка. – Ты знаешь, он надоел мне. Приставал! Ты можешь это себе представить?!
– Что? – открыл я рот в изумлении. Лиса внимательно осмотрела меня с ног до головы.
– Да-а, - протянула она, - возрождение легко не даётся. Ты опять малыш. Домовой к тебе хорошо относится? Может, помочь?
– У нас домовая! – смело сказал я.
– Домовая? – удивилась Лиса, не забывая лакомиться, - А, она бережёт тебя для себя, тогда понятно, что вы ладите. Но я тебя тоже хочу! У меня давно никого не было! Особенно таких сладких мальчиков! Не противься своим желаниям, подойди, покушай, а потом мы насладимся друг другом!
Не в силах противиться чарам Лисы, я сделал вперёд шаг, другой...
Тут раздался вой Джима, и я опомнился. Вдруг вспомнил, что я никакой не Злой Дух Разящий, а Сай, добрый мальчик из соседнего коттеджа, меня ждут Куэс и дети.
Лиса прочитала всё это на моём лице и кинулась на меня, успев оцарапать длинными и острыми когтями от плеча до пояса.
А я даже не успел придумать себе одежду, так и стоял, раздетый, каким проявился, когда ловил котёнка.
Вспомнив о котёнке, выпрыгнул из окна уже пегим зверьком. Оттуда – на дерево, с дерева упал прямо на Джима. Пёс взвизгнул от неожиданности и придавил меня лапой, свалившегося на снег, с его спины.
– Осторожнее! – прошипел я.
– Ты? – удивился Джим.
– Спрячь меня! – с отчаянием в голосе попросил я.
– В будку, быстро! – велел пёс, сам остался снаружи, затирая кровавые следы.
Скоро из дома выбежала девочка, внимательно осматривая двор.
– Джим! – крикнула она, подбегая, - Ты не видел здесь мальчика, или котёнка?
– Гав! – отрицательно мотнул головой пёс. Если никто не видел, как мы давеча сидели вместе, невозможно подумать, что собака прячет у себя в будке кота!
Когда Лиса ушла, вынюхивать мои следы, Джим забрался в будку и начал меня вылизывать. Во-первых, чтобы зализать раны, а во-вторых, перебить кошачий запах.
– Странно! – услышали мы голос девочки. – Следы здесь обрываются! Спишь, бездельник! – рассердилась хозяйка. Джим даже испуганно вздрогнул.
Дождавшись, когда Лисе надоест, я выбрался из будки, неловко перепрыгнул забор и поковылял к себе.
– Что с тобой?! – воскликнула Куэс, подхватывая меня на руки. – Почему ты в крови? Ранен?
– Дай отдохнуть! – попросил я. – Не тряси.
Кошка занесла меня в дом, усадила за стол, налила чаю:
– Пей! – я стал пить, а кошка внимательно осматривала мои раны.