Сайтин: Измена
Шрифт:
Тогда Гранту было семь лет. Он плакал у Джордана на руках, что повергло того в сильное смущение, однако Джордан как ни в чем не бывало потрепал его по плечу и обнял – совсем как Джастина, – назвал своим вторым сыном и признался, что даже урожденным людям свойственно теряться и ошибаться.
Признание Джордана подействовало на мальчика и благотворно, и плохо одновременно: он узнал, что полноправные люди произошли с Земли, причем в своем развитии прошли долгий путь проб и ошибок, и что сама Ари сочла его право на жизнь законным и потому что-то такое сделала. Метод проб
Тогда Грант еще не понимал, что это означало также неспособность Джордана сдержать данное обещание и что его, Гранта, жизнь принадлежала не ему, а всему Ресиону. Однако слова «мой второй сын» точно приоткрыли для семилетнего ази путь к новым горизонтам.
А потом он повзрослел. Им с Джастином исполнилось по двенадцать. Джастин стал заглядываться на девчонок и Грант понял, что секс может заставить человека смотреть на вещи под несколько иным углом.
– Но почему? – спросил он Джордана, а Джордан отвел его в кухню, положив руку на плечо. И объяснил, что альфа всегда имели тенденцию видоизменять требования программ и что он, Грант, исключительно умен, а тело его развивалось отменно и потому ему неплохо бы отправиться к ази, которые «занимаются этим».
– А если кто-нибудь от меня забеременеет? – полюбопытствовал юноша.
– Не забеременеет, – успокоил Джордан, и Грант не стал уточнять, хотя позднее понял, что уточнить все-таки стоило. – Ты же не можешь путаться с кем попало. У них просто нет лицензий.
Юноша был вне себя. И усмотрел в словах Джордана скрытую иронию.
– Это потому, что я альфа? – спросил он. – То есть с кем бы я ни лег в постель…
– Должен иметь лицензию. Да и у тебя ее нет – в таком-то возрасте. Что автоматически исключает всех твоих ровесниц. А я не хочу, чтобы ты спал со старой теткой Марией, понимаешь?
Это действительно звучало несколько забавно – в то время. Мария Уоррик была дряхла – на грани процесса омоложения.
Но потом подобная мысль казалась все менее смешной. Гранту бывало непросто сдерживаться, когда девчонка по фамилии Карнат как бы между прочим проводила рукой по телу паренька там, где чужим рукам вовсе не было положено находиться, и хихикала ему на ухо; причем от Гранта ожидался на редкость однообразный ответ: «Прошу прощения, госпожа, но я не могу».
В то время как Джастин, бедняга, с головой окунулся в девичьи смешки и двусмысленные увертки, ибо был членом Семейства; а с ази Джастина все и так было ясно – или было бы, принадлежи он хотя бы к классу бета.
– Одолжи его – напрокат, можешь? – как-то раз откровенно бросила Юлия Карнат прямо в присутствии Гранта, который прекрасно знал, что Джастин сам пытается ухаживать за нею. В тот момент ази хотелось провалиться сквозь землю. Однако вместо этого он просто побледнел и выпрямился, а позднее – смолчал, когда обиженный брат сообщил, что Юлия так и не ответила ему взаимностью.
– Ты привлекательнее, – сетовал Джастин. – Черт побери, Ари постаралась на славу – наградила тебя совершенством. Так что какие уж у меня шансы?
– А я предпочел
Ибо он состоял из того и другого одновременно.
После этого он сомневался относительно своего устройства, пока Джордан не позволил ему взглянуть на структуры его собственной обучающей ленты – тогда Гранту исполнилось шестнадцать и он начал изучать продвинутый курс моделирования. Правда, до тех пор он сам сумел разгадать многие структуры собственной обучающей ленты. Джордан лишь подтвердил его догадки, раскрыв соответствующую книгу со схемами. До сих пор Грант не сумел обнаружить в своей структуре ни одной линии, которой объяснялась бы боязнь интимных отношений.
Но альфа непрерывно меняли собственное строение. То был постоянный процесс, очень напоминавший балансирование на краю пропасти. Только в качестве пропасти в данном случае выступал хаос. Ни одна черта не могла возобладать – все строилось на взаимном противовесе.
В противном случае мир грозил кануть в пучину хаоса.
Жизнь прекратилась бы.
Ази, сумевший стать собственным наставником, буквально напрашивался на неприятности. Ведь ази – существо невероятно хрупкое. И Грант не смог бы совладать с ситуацией, которая грозила ему бедой. Вокруг велась игра более масштабная, чем юноша-ази мог понять.
«Черт побери, Джастин!» – мысленно выругался он.
Беглец вытер глаза левой рукой, не снимая правую со штурвала, одновременно пытаясь смотреть вперед. Время от времени Грант повторял себе, что ведет себя как последний дурак.
Как урожденный человек. Как все они…
«Предполагается, что я намного умнее, – размышлял беглый ази. – От меня ожидают сногсшибательной гениальности. Правда, обучающие ленты отчего-то не работают, как задумывалось, и я не таков, каким они меня задумывали.
Возможно, я просто не использую свои задатки.
Так почему же я не повысил голос? Почему не схватил Джастина за шиворот и не отволок к папаше, пусть даже мне пришлось бы ударить его?
Потому что я ази. Да, черт возьми, именно потому. Потому что я становлюсь размазней, едва они начинают вести себя, как… Я просто перестаю рассуждать. Проклятие, проклятие, проклятие! Мне следовало остановить его, втащить в лодку, увезти к Кругерсам, спасти, и тогда он сумел бы защитить нас обоих; и Джордан мог бы со спокойной душой предпринять что-нибудь. О чем он думал?
О том, что это мне не под силу?
Проклятие, в том-то и заключается моя беда: я не могу вести себя уверенно, вечно сомневаюсь перед тем, как сделать что-нибудь, и в конце концов оставляю все как есть. Я просто выполняю приказы…
… Потому что проклятые обучающие ленты вцепились в меня мертвой хваткой. Они никогда не приказывали мне колебаться, они просто заставляют меня действовать подобным образом, потому что обучающие ленты уверены, чертовски уверены в себе, и ничто в этом мире не…