Сайтин: Измена
Шрифт:
– Я нахожу ее очаровательной. Но считаю неестественным ее положение. Хотя вашей этике оно, конечно же, не противоречит. Я не собираюсь делать резких движений – из-за меня на мушке держат отца. Такова моя этика. По-вашему, я лгу?
Петрос не улыбался – он уставился в экран. А потом отрывисто бросил:
– Прекрасно. Прекрасная реакция.
– Наверняка.
– Раздражен до черта, не так ли? А что ты думаешь насчет Жиро?
– Люблю его, как отца родного. Как сравнение – истинно или ложно?
– Не советую шутить с нами – ты можешь только навредить себе.
– Отметьте, что я угрожал объекту.
– Считаю, это не то, что имелось в виду.
– Конечно, вы этого давно добиваетесь. Ну и ладно – пройду ваш курс, в вашем же отделе. Но только при условии, что меня будет сопровождать мой ази.
– Необычная просьба.
– Послушайте, Петрос, я и так прошел здесь все круги ада. Вы хотите свести меня с ума или обеспечить приемлемую защиту? Даже непрофессионал вправе проверить психопроцедуру по требованию пациента. А мне нужно мнение другого специалиста. Вот и все. Исполните мою просьбу – и необходимость приводить меня под конвоем просто не возникнет. Я вам больше не запуганный ребенок. Знаю, когда имею право официально жаловаться – если только вы не вздумаете посадить меня под замок или вообще сделать так, чтобы я исчез. Кстати, это, наверное, не самая подходящая тирада для записи на пленку, да?
– Я сделаю нечто более уместное в данном случае. – Иванов щелкнул парой переключателей; монитор погас и отъехал в сторону. – Дам тебе обучающую ленту, и ты прокрутишь ее дома. Мне только нужно твое обещание, что ты действительно ее прокрутишь.
– Сейчас вы здорово удивитесь. Жаль, что отключили монитор.
– Ты напуган и потому утратил здравый смысл, – заметил Петрос. – Но я тебя не виню. Хороший контроль над голосом, но чрезмерно учащенный пульс. Наверное, сам довел себя до такого состояния? Могу распорядиться провести анализ крови. Или ограничимся словесным вмешательством? Грант в состоянии подготовить тебя?
– Я еще должен подписать официальное согласие.
Положив локти на стол, Петрос протяжно вздохнул:
– Джастин, не стоит впутываться в неприятности. Это не для протокола. И получение права на телефонную связь с Джорданом будет отложено на неопределенное время.
– Естественно, – отозвался Джастин, но разочарование превратилось в застрявший в горле ком. – Я догадывался. Все равно ведь это игра. Так я и поверил Деннису! Я-то знал, как все будет.
– Деннис здесь ни при чем. Такое решение вынесла армейская служба безопасности. Деннис же собирается представить им документы, свидетельствующие как раз в твою пользу. От тебя требуется только кратковременное сотрудничество. Кривлянием же делу не поможешь. В общем, ты понял, о чем я – не навлекай на себя неприятностей. И будешь по-прежнему получать письма. – Петрос снова вздохнул, и лицо у него вдруг сделалось скорбным. – Мне выпал случай увидеться с Джорданом. Что ему передать?
– Что с ним собираются сделать?
– Ничего, честное слово, ничего. Успокойся. Я отправляюсь проверить кое-какое оборудование. И проконтролировать работу своих техников. Просто решил оказать тебе мелкую услугу. Дай, думаю, порадую парня! Собираюсь передать твою фотографию – Джордан наверняка это оценит. И привезу тебе другое фото – во всяком случае, попытаюсь.
– Конечно!
– Нет, правда. Ради его – да и ради твоего блага. Я ведь дружил с ним.
– Просто диву даешься, сколько у отца друзей!
– Не смею спорить. Черкнешь ему письмецо?
– Просто скажите, что я люблю его. Что еще останется вне внимания цензоров?
– Я скажу ему все, что смогу. Это опять же не для протокола. Все-таки
Покинув кабинет доктора, Джастин направился восвояси, снова выбрав маршрут по улице. По дороге он помахивал полученными от Петроса обучающей лентой и рецептом. Юноша не был уверен, выиграл или проиграл эту схватку, обеспечил себе хоть какие-нибудь позиции или, наоборот, утратил часть своих.
Но узнать об этом ему довелось только многие годы спустя.
«Пособие по производству», аудиозапись.
Обучающая лента по генетике № 1.
«Интервью с Арианой Эмори, часть первая»
«Ресионские общеобразовательные публикации», 8970-8768-1.
Одобрено для 80+
К: Доктор Эмори, позвольте поблагодарить вас за любезность, с какой вы согласились ответить на несколько откровенных вопросов по поводу вашей работы.
А: Это мне следует благодарить вас за такую возможность. Пожалуйста, продолжайте!
К: Ваши родители основали Ресион. Это общеизвестно. Вы в курсе, что кое-кто из биографов величает вас архитектором Союза?
А: Слышала, что такое вменяют мне в вину (легкий смех). Думаю, для начала им лучше дождаться моей смерти.
К: Стало быть, вы отрицаете свое личное влияние – как политическое, так и научное?
А: Меня можно величать таким титулом не более, чем Бок. Наука – не политика. Наука в состоянии опосредовать политику. Времени так мало! Позволите мне высказать собственное замечание – которое, кстати, даст ответы на некоторые из подготовленных вами вопросов?
К: Разумеется, сделайте одолжение!
А: Человечество, расселившееся с Земли, на начальном этапе представляло собою избранный генофонд. Мы проходили сквозь сита экономики, политики, даже через сито просто пригодности или непригодности для жизни в космосе. Первую волну, достигшую Дальних Звезд, составляли преимущественно колонисты и экипажи кораблей, тщательно отобранные на станции Сол, причем признанные негодными отбраковывались; к звездам посылали самых одаренных, отборных людей – так, кажется, принято было выражаться в то время. К тому времени, как волна докатилась до Пеллы, генофонд несколько расширился, но не все его носители представляли станцию Сол, тем более Землю – один из больших притоков переселенцев пришелся на момент, когда власти на Земле начали активно заниматься политикой, а основавшая Союз волна положила конец Восточному блоку, как тогда было принято выражаться. На том конечном этапе генофонд получил солидные шансы на расширение – это уже потом эмбарго землян надолго приостановило экспорт генетического материала.
Сайтин представлял собою сито из сит – в том смысле, что если и существовало искусственно отобранное «идеальное население», то именно на Сайтине, где оказались представлены в основном выходцы из Восточного блока: по большей части ученые, и – в крайне малой тогда пропорции – представители торгового сословия и, скажем так, «опылители» из числа коммерсантов. Сложилась опасная ситуация. Оттуда и берет свое начало Ресион. Вот для чего создавался комплекс. Люди думают о Ресионе и ази. Ази служили лишь средством достижения конечной цели, и в один прекрасный день, когда численность населения, говоря техническим языком, достигла бы уровня позитивного технического воспроизводства – то есть когда потребление сумело бы обеспечить существование массового производства – необходимость разводить в данных районах ази отпала бы сама собой.