Сайтин: Измена
Шрифт:
– Чем мне придется расплачиваться за такую любезность?
– Ничем. Ровным счетом ничем. Только веди себя осмотрительно. Не нужно влезать в разные передряги. Договорились?
Уоррик-младший тупо смотрел на стену, разглядывая облицовочную плитку из декоративного камня – незамысловатый узор плыл перед глазами. Вдруг юноша ощутил прикосновение к своему плечу.
– Мне жаль. Мне очень жаль, – забормотал Деннис, – я все знаю. У тебя ни один день не проходит спокойно. Но я хочу, чтобы и ты поучаствовал в проекте. Поэтому я сумел добиться у Жиро права оставить тебя в Ресионе. Ари была к тебе неравнодушна – но не в том дело… В общем, так: ты ей нравился. Я уж не говорю, что между вами было даже
– Дутые успехи!
– Нет, не дутые. Но и не слишком выдающиеся, как ты понимаешь. Зато охватывавшие аж с полдюжины отраслей. Ты обладаешь теми же качествами, что и она. Конечно, назвать тебя ее двойником – значит погрешить против истины, ибо у тебя над душой никогда не стояла Ольга Эмори. В одном разговоре она обмолвилась – и я не лгу – будто собиралась перевести тебя в свой отдел и что на самом деле она видела в тебе куда больше возможностей, чем свидетельствовали результаты тестов, – возможностей даже более значительных, чем возможности Джордана. Так она сказала, не я.
– Но на уме у нее была отнюдь не наука, и вам это хорошо известно.
– Ошибаешься. Конечно, ты хочешь услышать нечто иное. Но если у тебя действительно есть желание разобраться в том, почему она поступала с тобой так, то ты должен узнать все. Во всем этом меня интересует лишь одно – сама Ари. Пойми – она умирала от рака. Омоложение не удалось. Сейчас врачи спорят, был ли срыв следствием развития раковой опухоли, или омоложение не удалось по естественным причинам и позволило болезни прогрессировать. Но что бы ни происходило, не подлежит сомнению факт, что Ари знала, в какой опасности оказалась, и что более неподходящий для омоложения момент было просто невозможно выбрать. Однако хирургическое вмешательство означало перенос проекта на неопределенный срок, а потому она приказала Петросу помалкивать и сумела не допустить утечки информации. Ведь проект – плод ее усилий, и если бы ей пришлось лечь на операцию – уверен, она не исключала и такой возможности: дурой она совсем не была – так вот, если бы Ари так поступила, проект хоть и не остался бы без поддержки, но все равно в течение нескольких месяцев им руководил бы кто-нибудь другой. Пойми, Джастин, моя уверенность продиктована хорошим знанием Ари, ибо мы дружили. Именно мне она позволяла пользоваться своими заметками. Жиро чертовски здорово соображает, когда речь заходит о деньгах, вот он и взял на себя финансовую сторону дела. Но мое беспокойство – ее беспокойство, то есть сам проект. Думаю, что ты питаешь искренние сомнения на его счет. Как же – нет контрольных замеров, не фиксируются дублирующие результаты. Но в этом нет необходимости – у нас есть результаты, накопившиеся за двести лет работы с ази. И потом, такие вещи не поддаются количественному измерению: мы имеем дело с человеческой жизнью, с эмоциональным измерением, измерением субъективным. Можешь сколько угодно не соглашаться, я только сильнее зауважаю твою профессиональную честность. Но если попытаешься ставить нам палки в колеса, наживешь непримиримого врага в моем лице, понял?
– Да, господин.
– Скажу кое-что еще: Ари время от времени поступала очень некрасиво. Но она была великой женщиной. Она олицетворяла весь Ресион. И была моей подругой. Я защищал тебя; но одновременно я защищал и ее репутацию; и горе тому, кто покусится на доброе имя Арианы Эмори. Не видать такой возможности и тебе. Ясно?
– Но в ваших архивах осели пленки. Если несчастный ребенок хотя бы отчасти пойдет по стопам Ари, то специалисты захотят знать каждую подробность жизни прототипа – а эта подробность совсем немаловажная.
– Нет,
– Боже, но вы можете сливать военным эту туфту годами! К чему притворство? Ведь деньги добывает Жиро. Поистине неисчерпаемый источник средств – военные проекты.
Улыбнувшись, Най покачал головой:
– Нет, Джастин, все сработает, как надо. А мы не подначивали Ари.
– Тогда скажите: вы уверены, что этого не сделал Жиро?
Реакция была заметна в глазах Денниса – а лицо по-прежнему расплывалось в улыбке.
– Время докажет мою правоту, – пробормотал Най. – На твоем месте, Джастин Уоррик, я бы помалкивал и не срамился на людях. Я уже помог тебе. Замолвил слово за тебя, за Джордана и за Гранта, когда другие предпочли молчать. Я покровительствовал тебе. Но не забывай: я водил дружбу с Ари. И не потерплю попыток сорвать проект.
В словах Денниса звучала неприкрытая угроза. Звучала отчетливо. В этом Уоррик-младший не сомневался.
– Да, господин, – вполголоса молвил он.
Деннис снова потрепал его по плечу:
– Скажу в первый и единственный раз: хочу, чтобы ты оценил мое содействие и всегда помнил, о чем я просил. Договорились?
– Да, господин.
– Все в порядке?
Юноша перевел дух:
– Это зависит от дальнейших действий Петроса, не так ли?
– Он просто намерен побеседовать с тобой. Вот и все. – Най позволил себе чуточку встряхнуть собеседника. – Джастин, вспышки изображений из обучающей ленты все еще беспокоят?
– Нет, – отрезал юноша. – Нет. – Губы у Джастина дрожали, но он не счел нужным скрывать волнение, ибо решил воспользоваться им в противоборстве с Деннисом. – Я и так натерпелся. Как вы не понимаете, что один вид больничной палаты приводит меня в ужас?! Неужели вы еще и обвиняете меня? Я не доверяю Петросу. И никому из его подчиненных. На его вопросы отвечу. Если хотите, чтобы я вел себя как подобает, не подпускайте его к нам с Грантом.
– Это шантаж?
– Боже, на сей счет я мог бы придумать что-нибудь более удачное, не находите? Нет, я только прошу. Я сделаю все, что прикажете. И действительно не собираюсь трогать ребенка. Мне это просто не нужно. Мне нужна только моя работа, возможность побеседовать по телефону…
Не в силах более говорить, Уоррик-младший отвернулся к стене и стоял, прислонившись к холодному камню, пока не отдышался.
«Милый, отдай им все ключи. Вот так.
Чертовски глупо».
– Я все сказал, – молвил Деннис. – Теперь смотри. Ответишь на вопросы Петроса. Попытайся разобраться в ситуации. Ты сам вел себя, точно напуганный ребенок. Ты все еще напуган, и я боюсь, что страх повредил тебе сильнее, чем ты предполагаешь…
– Я могу заниматься своей работой – вы сами сказали.
– Дело не в работе. Уверяю, работа здесь ни при чем. Ты просто не знаешь, кому можешь довериться. Думаешь, будто вокруг одни враги. Но это не так. Петрос искренне переживает за тебя. И я тоже. Если почувствуешь, что нуждаешься в помощи, – приходи без стеснения. Мои условия тебе известны. Мне нужно твое содействие. Я не потерплю никаких нападок на Ари, на проект и на сотрудников.
– Тогда прикажите Петросу оставить нас в покое. Распорядитесь, чтобы служба безопасности отключила установленные в нашей квартире «жучки». Дайте мне возможность просто жить и работать спокойно, вот и все.