Сберегите цветы полевые

Маляков Лев Иванович

Я сплюнул окурок: — Да в срубе ли суть? Думал, о деле будешь!.. — Женька с усмешкой: — О Дарье забудь, Аль, может, мне руки добудешь?.. Ловко придумал: Хотя и без рук, Хватка — рукастому впору! Понял я Женьку: Поладим не вдруг — Сдвинь-ка такую гору… — Что ж, будь по-твоему, — Говорю, — Пока

что при силе руки — Сруб ребятишкам под школу дарю, Малым нельзя без науки. Только, начальник, ответом уважь: Помнишь, перед войною, Спор первомайский неконченный наш?.. Это не ты ли… На карандаш, Чтоб посчитаться со мною? Женька поморщился: — Кто ж задает Этакие вопросы? — Он ухмыльнулся, С лесины встает. — Дай-ка еще папиросу… И зашагал. А я стою. Ухмылка — как штык под ребра. И снова у пропасти на краю — В былое гляжу недобро…

15

Обронила Дарьюшка слово, То не слово — Переспелое зерно: — Мне от Женьки, словно от былого, Не уйти с тобою все равно. Не уйти!.. — И дрогнули ресницы, Тихо бросили прощальную зарю… Мне и ныне ожиданье снится, Будто снова с Дарьей говорю. Так вот и осталась ясноликой Без платка у пахоты стоять. Оплетал я словом-повиликой И такое загибал — честная мать! Говорил: — В колхозе на Кубани Манной с неба сыплется зерно, Там тебе и клубы, там и бани, — Разве ты не видела в кино! В город путь нам тоже не заказан, Вот уж где хозяйкам благодать… — Но ни хлебом городским, Ни газом Дарью не сумел с собой зазвать. Просыпаюсь утром, как побитый, Виноватый в чем-то перед ней, Виноватый перед необжитой, Дедовской землею позабытой, Что лежит в плену у купырей. Купырьё и Дарье непосильно, — Мужняя, Да на земле — вдова. Ей в страду В помощники обильно Сыпали слова, слова, слова… Кто же Дарье на поле поможет? Женька — Не помощник и в дому, В сельсовете, знай, бумажки множит — Дело подходящее ему. От зари до ночи сельсоветит — Кто-то должен справки выправлять! Прошлое ему теперь не светит. Не река, Не поворотишь

вспять. Мы познали цену горькой сласти, Как познали деды власть земли, И не потому ль искали счастья От родимых пажитей вдали? Сколько нас в тяжелую годину Подалось за счастьем в города? О земля, Прости, Прости же сыну Без тебя пропавшие года! И теперь в краю моем мшарином На земле негусто мужиков. Но зато и к нам пришли машины, Как посланцы будущих веков. Я и сам хочу поверить в чудо, В царство сверхкосмических идей. Но машинам тоже очень худо, Как земле, без нас — Простых людей.

16

Столько год ов — легко ли! — С лесами, с лугами в разлуке… Грустью туманится поле, Ноют о бороздах руки. Старую боль морозом Время не прихватило. Все же сбивается в грозы В жилах земная сила. Дума — Все выше, выше, Солнышком пропекает. Полюшка вздохи слышу — Поле меня упрекает. Видится мне: Над рекою Перезревают травы… Мне не дает покоя Память — моя отрада, Память — моя отрава!

17

Дарья хлеб из года в год растила, А сама чуть свет (По чьей вине?) За буханкой десять верст месила Псковскую грязюку по весне. А потом весь день за парным плугом, К ночи — хоть убей — Ни сесть, ни встать… Но настало время По заслугам Дарье за труды ее воздать. За труды ее и за терпенье, За любовь дочернюю к земле. На печищах выросли селенья, Пролегли дороги средь полей. Колосится рожь по косогору, Льны голубизною занялись… Год от года меньше недобора — Расправляет плечи Наша жизнь. Нашу память время не остудит — Знаем цену трудной борозде. Дарьино добро — Служенье людям Безответно, В счастье и беде. С тех борозд земных, Послевоенных, От мозолей на ее руках — Зримые пути к сердцам, К Вселенной Пролегли на долгие века.